Избранные труды

Это, однако, само по себе еще не означает, что абсолютно необходим сам институт соучастия вообще или что он может быть сконструирован только в том виде, который характерен для советского права. Во-первых, вполне возможно предусмотреть действия соучастников как самостоятельно наказуемые деяния в Особенной части уголовного права так, как это сейчас делается в отношении лиц, прикосновенных к преступлению (укрывателей, недоносителей и т. д.). Во-вторых, можно так сформулировать статьи Особенной части, чтобы они охватывали не только деяние исполнителя преступления, но и соучастников. Такое решение вопроса неоднократно предлагалось представителями социологического направления в уголовном праве (Фойницкий, Гец и др.). Такое решение принято действующим норвежским уголовным уложением 1902 г.

Наконец, конструирование института соучастия как института Общей части, охватывающего все случаи подобного рода, которые законодатель считает нужным карать, может быть осуществлено различно. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что англо-американская система, принятая английским common law и законодательством большого числа стран, существенно отличается от систем, принятых на континенте Европы (Франция, Германия и т. д.) и в СССР.

Таким образом, институт соучастия, отражая объективный факт существования преступлений, совершенных не одним, а несколькими лицами совместно, в своей юридической конструкции зависит от тех целей, которые ставит перед собой законодатель, от круга лиц, которых он желает карать, т. е. признает общественно опасными, и от общей системы и принципов законодательства, с которыми институт соучастия, как и любой другой институт действующего права, не должен находиться в логическом противоречии.

Так, например, при издании УК РСФСР 1926 г. законодатель хотел карать всех укрывателей (и заранее обещавших укрыть и не обещавших) как соучастников, но это находилось в противоречии с общими принципами советского уголовного права (ответственность за деяние и результат только при наличии вины и причинной связи), и поэтому должно было быть изменено, что и сделано Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. Такие юридические конструкции, противоречащие логике системы права, могут существовать и иногда существуют длительное время, но своим существованием они причиняют очень большой вред правильному применению законов, а стало быть, и законности.

Необходимость законодательного закрепления института соучастия и особенностей его конструкции определяется желанием законодателя точно ограничить в законе круг ответственных лиц и размер их ответственности, ибо в противном случае можно было бы эти вопросы передать на рассмотрение суда.[1058]

Соучастие в нашем праве не является квалифицирующим или отягчающим обстоятельством.[1059]

В статьях Особенной части и в п. 2 ст. 34 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик (п. «в» ст. 47 УК РСФСР) мы имеем дело не с соучастием. В этих случаях просто квалифицирующим или отягчающим обстоятельством является совершение при определенных условиях преступления несколькими лицами, и к ст. 17 Основ эти случаи никакого отношения не имеют. Утверждение, что «институт соучастия в советском уголовном праве появился в связи с потребностями борьбы против наиболее тяжких посягательств на советский строй и правопорядок», отражает только тот факт, что исторически соучастники в советском уголовном праве упоминаются в связи с наиболее тяжкими посягательствами, но значение института соучастия в советском уголовном праве не в этом. Институт соучастия – это институт Общей части уголовного права, задача которого заключается не в усилении или ослаблении ответственности отдельных лиц, его роль значительно шире. Институт соучастия определяет круг лиц, ответственных за совершение преступного деяния, – в этом и только в этом его смысл и значение.

В тех случаях, когда в действиях каждого из лиц, совершивших совместно преступление, имеется состав, предусмотренный статьей Особенной части, для квалификации их деяний в институте соучастия нет надобности. Вопрос о соучастии возникает лишь в тех случаях, когда преступное деяние, предусмотренное законом, совершается совокупной деятельностью двух или нескольких лиц или когда преступный результат причиняется совокупной деятельностью, а также в тех случаях, когда общественная опасность и преступность виновной деятельности субъекта (соучастника) определяется причинно связанной с ней преступной деятельностью другого лица (исполнителя). Следует поэтому согласиться с утверждением И. П. Малахова, что «соучастие есть один из видов преступной деятельности субъекта, и степень общественной опасности этой деятельности, те или иные качественные признаки ее, точно так же, как и преступной деятельности индивидуально действующего субъекта, зависят от того, на что эта деятельность направлена, какой преступный результат она причиняет».[1060]