Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

О Бэконе, который по времени стоял очень близко к эпохе запрещения взимания процентов и высказался в пользу процента в силу довольно трезвых практических соображений, мы упомянули уже раньше²⁴¹. Приблизительно двадцать лет спустя даже самый ожесточенный враг процента, Томас Кулпепер, не смел уже приводить доводы канонистов против процента от своего

имени, а обошел этот вопрос характерной оговоркой, что доказать несправедливость процента он предоставляет богословам, он же ограничится только тем, что покажет, сколько вреда приносит процент²⁴¹. Но в дальнейшем он нападает не столько на проценты вообще, сколько на высокие проценты²⁴¹

.

И другой автор, относящийся весьма недоброжелательно к проценту, Джозайя Чайльд, не хочет уже разбирать вопрос о справедливости процента, а указывает читателю, желающему познакомиться с ним поближе, на более раннее, кажется, анонимное сочинение, появившееся в 1634 году под заглавием «The English usurer»²⁴².

Затем он часто называет процент «ценою денег», что, во всяком случае, не служит доказательством его основательного знакомства с сущностью процента, и при случае высказывает мнение, что благодаря проценту заимодавец обогащается за счет должника²⁴⁴

, но все-таки он высказывается только за ограничение законом установленной процентной ставки, а не за полную отмену процента. Его противник Норт, относящийся дружелюбно к проценту, рассматривает, подобно Сальмазию, процент как «rent for stock», наравне с земельной рентой; однако для объяснения обоих явлений он ничего не может сказать, кроме того, что собственники уступают лишнюю часть земли и капитала тем, кто в этом нуждается²⁴⁴.

На фоне такого поверхностного отношения к проблеме ссудного процента составляет исключение только один

английский автор XVII века — философ Джон Локк.

Локк оставил нам весьма оригинальное объяснение причин и происхождения ссудного процента. Сначала он приводит несколько мыслей, которые весьма напоминают собою точку зрения канонистов. «Деньги, — говорит он²⁴⁶, — вещь бесплодная (barren thing) и ничего не производят; они только путем договора переводят в карманы одного доход, вознаграждающий труд другого». Несмотря на это, Локк находит ссудный процент законным. Доказательством и соединяющим звеном для него служит полная аналогия, существующая между ссудным процентом, с одной стороны, и арендной платой за участок земли, с другой. Ближайшая причина обоих явлений лежит в неравном распределении благ. Ввиду того, что у одного больше денег, чем ему надобно, а у другого меньше, первый находит «наемщика» для своих денег²⁴⁶, точно так же как землевладелец находит арендатора для своей земли потому, что у него слишком много земли, а у того слишком мало. Но почему же должник соглашается платить процент за одолженные деньги? Опять-таки по той же причине, по которой арендатор соглашается платить ренту за пользование землей: деньги — как это подчеркивает Локк — только благодаря деятельности должника в состоянии «произвести» для должника больше 6 %, совершенно так же, как земля «благодаря труду арендатора» в состоянии произвести больше плодов, чем стоит ее аренда. А если, несмотря на это, ссудный процент, получаемый капиталистом, должен быть рассматриваем как плод труда другого, то это по отношению к нему справедливо не в большей степени, чем и по отношению к земельной ренте. Напротив, даже в меньшей, так как земельная рента обыкновенно оставляет арендатору от его плодов гораздо меньше, чем то, что может выручить берущий в ссуду известную сумму денег из полученного дохода после вычета ссудного процента; таким образом, Локк приходит к заключению: «Отдавать деньги за проценты не только неизбежно для многих людей в силу требований хозяйственной жизни и устройства человеческого общества, но и получение дохода от отдачи внаем денег так же справедливо и законно, как получение земельной ренты, причем должник легче может это перенести...»

Едва ли можно утверждать, что эта теория особенно удачна. Отправная точка и окончательный вывод находятся между собою в слишком резком противоречии. Если справедливо, что ссудный процент переводит вознаграждение, созданное трудом одного, в карман другого, который лично совсем не трудится, и деньги которого сами по себе бесплодны, то с этим никак не вяжется взгляд, что ссудный процент все-таки «справедлив и законен». То обстоятельство, что существует несомненная аналогия с доходом от аренды, последовательным образом могло бы привести разве только к выводу, что земельная рента должна быть включена в общее осуждение. Для такого включения теория Локка имела бы достаточно поводов — он ведь ясно называет и земельную ренту плодом труда другого, а между тем ее законность для Локка, кажется, вне всякого сомнения.