Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Эти слова подают повод к различным замечаниям. Прежде всего бросается в глаза, что Рёслер ни с того ни с сего переходит от самого капитала к пользованию таковым. Далее Рёслер напоминает, что нельзя смешивать количество и ценность выручки; это представляет собою весьма верный совет, который должен был бы иметь в виду сам Рёслер в своих предыдущих рассуждениях (см. выше с. 208 и след.). Затем в некотором смысле верно, что количество и ценность — величины диаметрально противоположные, только не в том смысле, в котором это представляет Рёслер. Чем больше существует экземпляров какого-либо рода благ, тем меньше ценность каждого отдельного экземпляра — caeteris paribus — это верно, но неверно то, что ценность всех благ известного рода,

вместе взятых, тем меньше, чем больше существует экземпляров данного блага. Если урожай дает 10 миллионов мер хлеба вместо пяти миллионов, то я, не задумываясь, соглашусь, что ценность одной меры теперь меньше, чем раньше. Но я сомневаюсь в том, что ценность этих 10 миллионов мер, вместе взятых, будет меньше ценности прежних 5 миллионов, по крайней мере их потребительная ценность, о которой ведь говорит Рёслер.

Но отбросим эти сомнения и допустим вместе с Рёслером, что это верно: чем больше продуктов производит капитал, тем меньше ценность этих продуктов, вместе взятых. Говорит ли это хоть что-нибудь в пользу падения процентной ставки?

Я ничего подобного не вижу. Рёслер сам сказал, что потребительная ценность капитала заключается в потребительной ценности его продукта. Если ценность продукта теперь меньше, то естественно будет уменьшаться также и ценность капитала, т. е. ценность различных средств производства — фабрик, машин, сырого материала и т. д. Но ничто не говорит в пользу того, что при этом должна также падать и процентная ставка. Можно обратиться к Рёслеру с тем же упреком, с которым он обратился к Кэри: «Дело в том, что нужно объяснить, почему процент на ценность в 100 равнялся раньше 5%, а теперь 4%, а не почему за машину, которая стоила раньше 100, а теперь 80, дают теперь 4, а раньше 5».

Если меньшая ценность «продукта капитала» должна иметь влияние на процентную ставку, то это будет справедливо только в том случае, если слова «продукт капитала» понимать опять в совершенно другом смысле, а именно, как чистый продукт капитала, т. е. как излишек ценности валового дохода над ценностью капитала. Величина этого «продукта», конечно, находится в непосредственной связи с процентной ставкой. И, в самом деле, кажется, что Рёслер, в силу одной из многих неопределенностей своих понятий, в этом доказательстве, как и раньше, понимает под словами «продукт капитала» именно чистый продукт⁴²⁷.

Но в этом проявляется еще одна слабая сторона Рёслера. Он глубоко заблуждается в своем взгляде на излишек производства, как на герметически замкнутую величину, ценность которой определяется самостоятельно, в зависимости от количества и годности содержащихся в ней единиц: условием и причиной значительных размеров излишка является редкость, а следовательно, и высокая ценность содержащихся в нем единиц, и, наоборот, условием незначительных размеров этого излишка является многочисленность, а следовательно, и низкая ценность содержащихся в нем единиц.

Такой взгляд на природу излишка в корне неверен. Излишек представляет собой самую несамостоятельную вещь в мире, а ценность и даже существование его определяются факторами, лежащими исключительно вне его самого. Существование или несуществование излишка, равно как и величина его ценности, зависят всегда от двух условий: от ценности валового продукта, полученного благодаря применению капитала, с одной стороны, и от ценности амортизационной доли капитала — с другой. Если первая величина превышает вторую, то получается излишек, излишек тем больший, чем больше разность между этими величинами. Этим одновременно определяется также, сколько единиц следует отнести к излишку и какой ценностью будет обладать каждая из них. Но ни в коем случае нельзя рассуждать наоборот, что число единиц, входящих и состав излишка, и ценность каждой из них могли бы определить величину этого излишка. Приписывать количеству единиц, входящих в состав излишка, и ценности каждой из них причинное влияние на существование и величину такового значило бы ответить на вопрос: «почему получился излишек?» — «потому что получился», а на вопрос: «почему получился значительный излишек?» — «потому что он значителен».