Избранный

Дрожащими руками он расстегнул ремешки и взял Рэмпа. Высоко задрав зад парня, он прижался к нему носом и сделал глубокий вдох.

— Хьюстон, все чисто, — сказал он хрипло. — Повторяю, это всего лишь газовое облако. Прорыв силового поля не зафиксирован.

Устроив сына Куина на локтевом сгибе, Блэй опустился на стул и начал играть с Рэмпом, водя пальцами перед его глазами.

— Ну, кто голодный? — радостно спросила его мама. Будто решила, что все хорошо лишь потому, что он держал ребенка.

— Вы посмотрите на его рефлексы, — заметил его отец, когда кулачки Рэмпа ловили пальцы с возрастающей точностью. — Куин, это точно твой ребенок.

— Да, — согласился Блэй. — Это так.

***

Лейла потеряла счет тому, сколько раз они занимались любовью. Дважды на диване. Потом в душе. Еще три раза в кровати?

Лежа в темноте, бок о бок со своим мужчиной, поглаживая его массивное плечо, чувствуя его дыхание на своей шее, она улыбнулась. Ненасытность — ценное качество, когда это касается любовника в твоей жизни.

А Кор был очень, очень ненасытным мужчиной.

Внутренняя сторона ее бедер болела. Лоно ныло после долгого секса. А его запах покрывал ее тело, изнутри и снаружи.

Она ничего бы не изменила.

Ну, разве что кроме одной вещи…

— Что тревожит тебя? — спросил Кор, поднимая голову.

— Прости?

— Что не так?

Не стоило удивляться его способности прочитать ее настроение даже в полудреме и кромешной темноте. Мужчина поразительно чувствовал ее, и речь была не только о сексуальной стороне отношений.

— Лейла?

— Я просто не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала она. — Мне невыносима сама мысль не…

Когда она замолчала, Кор опустил голову и поцеловал ее горло. Лейла не удивилась, когда он ничего не сказал в ответ. Да и что здесь можно сказать? У нее были дети, и как бы она не любила Кора, она не увезет их в Старый Свет. Детям нужен их отец.

И Куин никогда не допустит этого.

— Не думай об этом, моя женщина.

Он был прав. У нее вся жизнь впереди на то, чтобы скучать по нему. Зачем начинать сейчас, когда он все еще с ней?

— Я так мало о тебе знаю, — прошептала Лейла. — Как ты рос? Где бывал? Как оказался в новом Свете?

— Нечего рассказывать.

— Или ты просто не хочешь, чтобы я знала.

Молчание ответило за него. Но Лейла могла о многом догадаться из того, что прочитала о нем в документах Святилища. Воистину, у нее болела душа при мысли о жестокости, что он пережил в детстве… особенно когда она думала о Рэмпе. Сама мысль, что родной человек может отвернуться от невинного дитя только из-за дефекта, за который младенец не в ответе?

Думать об этом было невыносимо, и все же она ничего не могла с собой поделать.

— У нас осталось так мало времени, — сказала она тихо… хотя пообещала себе не зацикливаться на расставании. — Как только ты найдешь своих соратников, ты приведешь их к Рофу, и они принесут клятвы… а потом ты уедешь. За оставшиеся ночи я должна прожить целую жизнь.

— Ты будешь жить дальше.

— И ты тоже, — возразила она. — Просто мы будем не вместе. Поэтому, прошу, откройся мне. Пока у нас есть время… покажи все, добро и зло, чтобы я узнала всего тебя.

— Если ты не хочешь тратить время впустую, то забудем про болтовню.

Но когда он попытался поцеловать ее, она не позволила ему приблизиться.

— Я не страшусь твоего прошлого.

— А стоит, — сказал Кор тихо.

— Ты ни разу не причинил мне боли.

— Тебе известно, что это неправда.

Когда она вспомнила, как он отверг ее, Кор сел, включил свет и вытащил ноги из-под покрывала. Но он не ушел.

Она хотела прикоснуться к нему, провести ладонью по спине, успокоить его, когда он уткнулся головой в руки. Но знала, что его не стоило трогать.

— Я чувствую твои сожаления, — прошептала Лейла.

Кор молчал какое-то время, но потом сказал:

— Порой человек попадает под влияние… — Он резко покачал головой. — Нет, я сделал все сам. Никто не заставлял меня. Я последовал за злом, творил злые деяния, и лишь я ответственен за это.

— Расскажи мне, — прошептала она.

— Нет.

— Я в любом случае буду любить тебя.

Кор напрягся, а потом медленно повернулся к ней. На его лицо опустились резкие тени… но они не могли сравниться с теми, что залегли в его глазах.

— Ты не ведаешь, что говоришь.

— Я люблю тебя. — Она коснулась его руки и выдержала резкий взгляд, побуждая оспорить ее слова. — Слышишь? Я люблю тебя.

Кор покачал головой и отвел взгляд.

— Ты меня не знаешь.

— Так помоги мне в этом.

— И рискнуть, дав тебе основание вышвырнуть меня? Ты говоришь, что хочешь провести оставшееся время вместе со мной. Я гарантирую, что этому не бывать, если ты узнаешь обо мне больше, чем знаешь сейчас.

— Я не вышвырну тебя.

— Моя мамэн вышвырнула. Почему с тобой должно быть иначе? — Он снова покачал головой. — Может, она знала, какой дорогой я пойду. Может… дело не в моей губе.

Лейла понимала, что нужно аккуратно выбирать слова.

— Твоя мама отказалась от тебя?

— Меня отправили к няне… какой-то женщине… но она тоже покинула меня.

— А что твой отец? — спросила Лейла напряженно. Хотя кое-что знала об этом.

— Я считал Бладлеттера своим отцом. Этот мужчина сказал, что он мой отец, но позднее я узнал, что это была ложь.