Избранный

— Ну, у меня идея. Я люблю проявлять инициативу, поэтому давай спишем всё сказанное мною за ужином на мою усталость? Ну, заранее простим мне всё, что вылетит из моего рта? В таком случае в конце ужина нам обоим будет не так стыдно.

— Тебе нечего стыдиться.

— Подожди, ты ещё всего не видел. Заказ ведь еще не принесли.

— Я люблю честность.

— Да? Что ж, тогда тебе повезло со мной. Родители всегда говорили…

Она внезапно замолкла, и Трэз пробормотал:

— Что говорили?

Тэрэза пожала плечами.

— Что у меня нет фильтра.

— Они остались в Мичигане?

— Нет.

— Они умерли? — спросил он, нахмурившись.

Ну и как ответить на это?

— Да, — сказала Тэрэза. — Мои мамэн и отец мертвы.

— О, Боже… мне так жаль. — Он, казалось, искренне сочувствовал ей, его губы сжались в полоску, брови низко опустились. — Должно быть, это очень тяжело.

— Поэтому я приехала в Колдвелл.

— Начать с чистого листа? — Когда она кивнула, Трэз шевельнул рукой так, словно хотел накрыть её ладонь, но потом остановил себя. — Это так сложно — жить дальше, когда тебя покидают близкие.

— Давай поговорим о чём-нибудь более приятном. — Она размяла шею и потом уверенно улыбнулась. — О чем угодно, кроме семьи и бывших.

Трэз вернул ей улыбку.

— Нашей фантазии есть где развернуться.

— И правда.

— Хм, слушай, я могу попросить об одолжении?

— Конечно.

— Ты позволишь мне найти для тебя другое жильё? — Трэз вскинул руки. — Знаю, это не мое дело, но твой пансион находится в очень неблагоприятном районе, и я не хочу сказать, что ты не сможешь постоять за себя. Очевидно, что ты умная, способная позаботиться о себе женщина. Но, правда, там опасно.

— Ты такой милый.

— Не уверен, что меня можно назвать милым.

— А как тебя называют?

Да, она пыталась сменить тему, но не потому, что её напугало его предложение. Скорее потому, что ей хотелось поймать его на слове.

— Хорошая попытка.

— В смысле? — переспросила Тэрэза.

— Ты очень ловко дала мне понять, что это меня не касается.

В это мгновение подошла официантка и поставила перед ними тарелки. Срань Господня, подумала Тэрэза, бросив один взгляд на «Рубен». Большой кусок хлеба был толщиной с койку, а между ржаными матрасами устроился кусок говядины размером с полкоровы.

— Я в жизни не видела ничего прекрасней, — выдохнула она.

— Я же говорил, — согласился Трэз.

Официантка просто стиснула зубы, но, как поняла Тэрэза, они должны радоваться, что женщина не посыпала фри им на макушки.

— Скажи… — спросил Трэз, когда официантка отошла. — Ты любительница кетчупа?

— Да. О да.

Он снял крышку с бутылки «Хайнц» и протянул её Тэрэзе. Когда она закончила, он начал поливать свой чизбургер.

— Так что насчет моего предложения помочь?

Тэрэза аккуратно взяла одну половину сэндвича.

— Не знаю. Я уеду оттуда к середине января, если удастся сохранить работу в «Сале». Это не так долго.

— Знаешь, у моих друзей есть собственность в городе. Они тоже из расы. Дома в хороших районах, и под наблюдением… эм… в общем, всё по последним технологиям. С хорошей системой безопасности и в качестве бонуса отсутствие наркоманов по соседству.

— И знаешь, во сколько обходится такое жилье? — Тэрэза покачала головой. — У меня нет запаса на чёрный день, и я не смогу позволить…

Он махнул рукой.

— Не беспокойся об этом.

— Прости, но я должна. Я сама о себе забочусь, помни об этом.

На этой ноте Тэрэза широко раскрыла рот и попыталась укусить сэндвич. О даааа, это рай. А ржаной хлеб был мягким, как «Чудо-Хлеб»[155], но с ощутимым привкусом русского соуса[156].

Когда Тэрэза застонала, Трэз кивнул ей.

— Шикарно, правда? Я рад.

Пока Трэз уплетал свой гамбургер, Тэрэза восхищалась его столовыми манерами. Никакой неряшливости и спешки, постоянное использование салфетки. Он также сумел не закапать свой пиджак, и это впечатляет.

— Это шёлк? — спросила она, кивая на его торс.

— Пиджак или рубашка?

— Эм… и то, и другое?

— Да.

— Что ж, красивые.

Уверена, то, что под одеждой, ещё лучше…

Внезапно он чуть опустил веки.

— Не знаю, что ответить на это.

Тэрэза опустила сэндвич и откинулась на сиденье.

— О, Господи.

— Именно. — Его взгляд опустился на её губы. — Не волнуйся об этом.

Отложив то, что осталось от половины «Рубена», Тэрэза вытерла руки о бумажную салфетку.

— Знаешь, думаю, мне стоит уйти.

— Не говори ерунды.

— Кажется, сегодня ночью только на это я и способна.

— А знаешь что? — пробормотал Трэз. — Ты можешь загладить вину. Переезжай в одну из квартир моих друзей, чтобы я не переживал за тебя?

— Почему ты должен переживать? Мои проблемы тебя не касаются.

— Всякий мужчина… человек… кто не помогает нуждающемуся в беде, поступает неправильно.

— А что со страховым задатком, арендной платой за первый и последний месяц и…

— Они составят график для тебя. Я про график платежей. — Трэз пожал плечами. — Слушай, это члены расы, и они всегда помогают своим. Мы должны держаться вместе. Люди и лессеры превосходят нас по численности.