Избранный

— У меня нет автомобиля.

— Возьмем его. — Мужчина кивнул на брата и протянул ему руку. — Дай ключи.

Владелец ресторана закатил глаза.

— Нет, я сам отвезу…

— Все нормально, — внезапно сказала Тэрэза. — У меня нет планов на ночь и странно, но я чувствую себя ответственной.

Позже она будет спрашивать себя, почему согласилась. В конце концов, парень мог оказаться преследователем, определившимся со следующей жертвой, каким-нибудь неустойчивым чокнутым в городе, где она никого не знала, и где ей не к кому было обратиться в случае проблем.

Но инстинкты подсказывали ей, что она в безопасности.

Разумеется, позднее выяснится, что Тэрэза ошиблась, хотя этот мужчина и не угрожал ей в физическом плане. Нет, он принесет ей ущерб иного рода.

Однако порой, чтобы судьба сработала нужным образом, приходилось идти вслепую. В ином случае тебе непременно захочется вывернуть руль и надавить на тормоза… убегая от судьбы, как от чумы.

— Идеально, — сказал мужчина тихо. — Это идеально.

Глава 20

Вишес стоял над Лейлой и Кором, и его терпение заканчивалось. Словно воришка покусился на его совесть, а воровать-то нечего. Но плевать.

— Лейла, уходи отсюда, — приказал он. — Немедленно.

Кор, валявшийся на лесном настиле, сказал:

— Оставь меня, любовь моя.

— Причем уйди насовсем, — В голове не укладывалось, что он соглашался с ублюдком на земле. — Возвращайся в безопасный дом. Он узнает, насколько далеко ты ушла, я спрошу у него.

— Прошу, пощади его, — взмолилась Лейла, выпрямляясь в полный рост. — Умоляю…

Ви нетерпеливо провел пистолетом по воздуху.

— Женщина, подумай о своих детях. А не об этом отребье.

В итоге, Лейла поступила, как было нужно… потому что глубоко в душе она была достойной женщиной: бросив долгий последний взгляд на ублюдка, которого любила, она кивнула один раз и закрыла глаза. Она не сразу смогла дематериализоваться — ожидаемо, ведь они были на эмоциях. По крайней мере, эти двое.

Ви? Собран, как никогда, спасибо, что спросили.

Когда Избранная исчезла, Ви сосредоточился на куске дерьма у своих ног.

— Лейла ушла?

Кор закрыл глаза.

— Да, она удалилась на значительное расстояние. Она выполнила твое требование.

— Если солгал мне, хуже будет только ей.

— Правда — единственная валюта, сейчас доступная мне.

— В таком случае ты сказочно богатый сукин сын.

Вишес присел на корточки, ботинки и куртка скрипнули на морозе.

— Я готов, — пробормотал Кор.

Ви оскалил клыки.

— Да плевать я хотел на твою готовность. И мне не требуется твое разрешение, чтобы накормить тебя свинцом.

— Да, ты прав. — Мужчина уверенно встретил взгляд Ви. — Сейчас ты главный.

Свободной рукой Ви достал самокрутку и сжал зубами. И он собирался прикурить ее. Да… сначала прикурит, а потом, на выдохе, всадит пулю Кору в лоб.

Ага. Да-да…

Да.

Какое-то время спустя… хотя, казалось, оно измерялось годами… он убрал пистолет и снял освинцованную перчатку, освобождая палец за пальцем. Его проклятье испускало такой свет, что Кор был освещен как в кадре[59] гребаного Мистера Демилля

[60], и Ви сразу подумал, что… чееерт, нужно бы поторопиться, если он хотел собственноручно убить говнюка. На фоне Ублюдка постеры к фильмам Винсента Прайса[61] выглядели как детская реклама средств для автозагара.

Ви поднес свою смертоносную руку к самокрутке, прикурил ее… от среднего пальца… и затянулся.

Что он делает здесь?

Точнее, НЕ делает?

Алло? — хотел он обратиться к своей мошонке. Конечно, в домике осталось всего одно яичко, но раньше у него никогда не возникало проблем с агрессией.

И, тем не менее, вот он, сидит и НЕ стреляет в голову Кора.

Плохо, Хьюстон, все очень плохо…

А потом стало еще хуже.

Не позволяя себе задумываться о своих действиях, Ви протянул проклятую руку к голому, умирающему мужчине и приказал потоку энергии потечь от него к Кору. В ответ волны жара накрыли почти-труп, снег не столько растаял на его теле, сколько скукожился как бумага, свернувшаяся вблизи открытого пламени.

Кор застонал, скрюченное тело мужчины начало утопать в грязи, растаявшей вместе со снегом.

Ублюдок задрожал всем телом. Кровь в его венах потекла быстрее, конечности, в которых ускорилось кровообращение, затряслись, оцепенение спало, тело ожило, но с теплом также пришла такая боль, словно его свежевали ржавым ножом. Услышав хрипы и посмотрев на медленные, волнообразные движения, Ви подумал о мухах на подоконниках. Банальная аналогия, зато точная.

— В-в-вишес…

— Что?

На него посмотрели налитые кровью, влажные от слез глаза.

— Мне нужно… чтобы ты знал…

— Что?

Кор не сразу заговорил.

— Она ни при чем. Я беру всю ответственность на себя. Она никогда не проявляла инициативу, всегда была лишь жертвой.

— Да ты у нас настоящий джентльмен?

— Зачем еще подобной женщине приближаться к кому-то вроде меня?

— Вот именно.

— И в итоге я отпустил ее. Я прогнал ее.

Ви затушил сигарету в снегу.

— Номинирую тебя на нобелевскую премию мира. Теперь ты счастлив?

— Я должен был отпустить ее, — пробормотал Кор. — Только так… отпустить ее.

Вишес нахмурился. Покачал головой. Но не потому, что был не согласен с несчастным ублюдком.