Изгнание

Почему на Земле эта самая Сила, или, как принято говорить в традициях фентези-жанра, магия, блокирована, нимфа внятно ответить не смогла. Вроде как так надо, потому что это место изгнания наказанных наи. Час от часу не легче. То есть, если в этот мир вернулась бы Сила, то и в наказании смысла бы не было. Боги — они ведь и в Африке боги. Да и не удержали бы границы одного мира изгнанных наи. Мол, зализали бы раны — и давай, обратно, с папахеном воевать.

Ида испуганно ойкнула. Видать, сболтнула лишнего. Только я и без неё уже поняла, что на Земле мы все не так просто оказались. Вон, тётя Гестия — официально «спасающаяся из-под режима». И что-то мне подсказывает, что не сбеги она сама, добровольно на Землю, быть ей здесь на совсем далёких от добровольных начал.

А значит, и я, и Пол, и Дита чем-то в своё время крупно не угодили папеньке. И, после восстановления памяти у каждого из нас к нему список претензий наберётся, поводов, за что неплохо бы поквитаться.

Впрочем, насчёт Пола и Диты не знаю, а вот у меня и без божественной памяти уже вопросов хватает. Помимо самой Земли, конечно, с её бардаком и неразберихой, лицензиями на охоту на людей, блокировкой Силы, нюансами «изгнания», к примеру, меня. Чем я папеньке не угодила? Я о своих «подвигах» почитала, конечно, отчего ж не почитать. Только сдаётся мне, что здесь я не за семерых девчонок Ниобы, не за мальчишку-пастушка, чьи глаза положили начало легенды про алые цветы-гвоздики, даже не за кровавый культ Бравронской Медведицы, и уж тем более не за совсем уж невинные забавы в виде призвания в свиту Ифигении там, дочери Агамемнона, или того же вепря, или ещё чего-то, что описано в легендах и мифах.

Что-то произошло. Что-то куда более значимое. Значимое для Зевса Кроновича. И мне кажется, значимое в том контексте, что я вдруг стала крайне неугодна папахену на Олимпе.

И вот странность — что-то мне подсказывает, что за всеми моими зверствами, чудачествами и капризами избалованной богини всегда, ну или почти всегда, стояло что-то ещё. Какой-то скрытый смысл. Не освещенный в тех же легендах, позволивших предать забвению мой культ.

Вот, например, все знают, что свита Артемис состояла сплошь из девственниц, и невинность же была основополагающим фактором для сопровождающих меня нимф. С одной стороны, самодурство, ревность, всё, что угодно. Если не знать о таком затейном факторе эльфийской природы, как практически мгновенное попадание в зависимость. От чего угодно. Близости, алкоголя, наркотиков. Об укусах вампиров, действующих на эльфиек хуже наркотиков, вообще умолчу. И добро б только зависимость. Но ведь это в большинстве случаев значит смерть для нимф-долгожительниц, которые и не болеют никогда и ничем. Значит, мои требования к собственной свите, и эльфам, населяющим мои леса и прочие охотничьи угодья, вполне обоснованы. Я пеклась об их же благе.

Потому что эльфы… Они удивительные. Волшебно красивые, изящные, грациозные, сильные, талантливые, даже, не побоюсь этого слова, благородные. И благородство это, как и у совсем немногих сохранившихся представителей Земной цивилизации, в крови. Эльфийская порода. Стать. Ум. Доброта. Это за версту видно. И так много тех, кто не прочь этим всем воспользоваться. И ладно бы только воспользоваться, но ведь что древние, что современные Нимроды, или охотники на нимф, не видят даже сотой доли глубины этих существ. Для них это лишь оболочка кукол, умеющих двигаться и писать стихи. Красота, которой можно насладиться. Сила, которой можно воспользоваться, оборачивая её во вред. Бесчисленные таланты к искусствам… Ум, который тоже можно приспособить, вывернув наизнанку, торгуя эльфийскими изобретениями, только не во благо всем живым существам, а наоборот. А они живые, между прочим. И у них тоже души есть. Светлые, прекрасные, доверчивые, как у детей. Вон, Ида… Давно ли она знает Андрея Туманова? Призналась мне, что на самолёте нашем не летел, но дал о себе знать. Только каким образом, не сказала. Мол, не может. Он, дескать, сам ей сказал, что не убивал Игоря. И всё. Трава не расти. Все улики, между прочим, против него. И алиби никакого. Это даже я понимаю. А она верит. Много ли современных, я имею в виду человеческих девчонок, поверило бы? А эта поверила. Нимфа Ни’ида, горе моё луковое.

Ладно. Папахену мы счёт опосля предъявим. Сейчас спешить надо.

За неимением лучшего, мы с Идой с нарядами расположились в дамской комнате одного из ресторанов на пятой Авеню. Ну как, в комнате. Скорее, в холле, с кожаными диванами, стеклянными столиками с кипой журналов, с зеркалами в полный рост, пепельницами в виде старинных урн. Помещение это примыкало к территории дамской комнаты, сиречь женского туалета. И мы здесь одни были, никто собираться не мешал.