Изгнание

Стоп! Какая же я глупая! Я чуть не хлопнула себя ладонью по лбу с досады.

То, как вампиры действуют на нимф, да, я помню. И то, что у Иды — иммунитет, папиком не знаю с какой радости презентованный, помню тоже.

Но вот о том, что нимфы — излюбленное лакомство кровососов, я, похоже, благополучно забыла.

А судя по взгляду вампира — лакомство весьма и весьма излюбленное.

И прямое подтверждение того, что и вампиры в прямом смысле слова зависимы от нимф, я сейчас наблюдала собственными глазами. Воздействие белокурой эльфийки на вампира оказалось сродни гипнотическому. Вот так, кровососы, выкусите обратную сторону Зова!

Знай наших!

Молодец, подруга!

Я больше совершенно не волновалась за Иду, видно было, что подруга полностью ситуацию под контролем держит. Неожиданно пришла мысль: А ведь мой телёночек вырос…

Это я к чему? А потом вдруг вспомнила, что Ида ко мне в свиту очень маленькой попала, совсем крохой. Вместе воспитывали. Когда душа лани переродилась в нимфе, мы все так радовались, что она опять с нами, что уже в пять лет забрали её из семьи. Она была такая трогательная, нежная, восторженная, по-детски пухленькая, с огромными, вечно удивлёнными глазками. И я называла её телёночком, а она смешно злилась…

Из раздумий меня вывела тяжелая поступь господина Митрика, который бодро прошествовал на своё место.

Ида тут же потеряла интерес к вампиру, чего о нём сказать было нельзя: вытянув руку, и оперевшись о стену, вампир перегородил Иде путь назад, а я и не думала вмешиваться, интересно было, что Ида сделает.

И нимфа, ехидно усмехаясь кровососу прямо в лицо, сообщила:

— Не пустишь, я наи Зевсу пожалуюсь. Ты думаешь, он просто так нимфе своей дочери иммунитет от вас дал? Он за подругу дочери…

В глазах, сверкнувших красными огнями за стёклами очков, мелькнуло сомнение, рука в черной перчатке дрогнула, когда нимфа, видимо, решила добить вампира:

— Или Андрею скажу. Он тебя порвёт.

В следующий миг вампир схватил нимфу за горло и прижал к стене. Нагнулся к ней, сверкая глазами, прошипел:

— А когда он наиграется с тобой, подарит кому-нибудь из нас. И до меня очередь дойдёт, не сомневайся.

Ида, не теряя самообладания, стараясь говорить как можно более отчётливо, прохрипела:

— Нравится довольствоваться чужими объедками? Кто бы спорил, да только не я.

Я уже готова была вмешаться, когда нимфа выкинула что-то невероятное: нежно, едва касаясь, скользнула ладонями по груди вампира, и чем дальше двигались тонкие кисти с белой, почти прозрачной кожей, тем больше разжимались пальцы на её шейке.

А Ида аккуратно, словно вот-вот передумает, осторожно заскользила пальчиками по щекам вампира, и тот замер, боясь спугнуть её и прервать прикосновения. Даже с моего пункта наблюдения было видно, как он тяжело задышал (ага, всё-таки дышат!) и как у него руки задрожали (эко невтерпёж этому нахалу мою подругу на зуб попробовать, на клык то есть!).

А нимфа призывно губки раскрыла, на цыпочки привстала, вот-вот поцелует. Глаза затуманенные, полуприкрытые, длинные, загнутые ресницы трепещут… А потом с силой как отпихнёт кровососа резким толчком в грудь, что он с трудом на ногах устоял. И всё — никаких подрагивающих ресниц, никакой нежности и манящей беспомощности. Пошла на свое место, даже не оглянулась.

Ну, Ида, ну актриса! Даже я поверила!

Да, похоже, мне у моего телёночка учиться и учиться!

Через минуту, усевшись возле нимфы, я повторила эту фразу вслух, на что Ида обиженно надула губки.

— На мое пятнадцатилетие ты торжественно пообещала никогда меня так больше не называть! Тем более что я больше не толстая!

— Да ты и не была, — ошарашенно выдала я.

А потом заинтересовалась её последней фразой.

— Ты сказала на момент твоего пятнадцатилетия. Это там…

— В Астрелии, — кивнула Ида.

— А когда это было? Ну, то есть, сколько лет назад?

Нимфа наморщила лоб.

— По земному летоисчислению, значит, — пробормотала она. — Сейчас посчитаю, — и в следующий миг радостно оповестила меня: сто семьдесят девять лет назад!

Я с ума сойду с этими системами летоисчисления… Это выходит, что Ида старше меня на… сто семьдесят девять, да плюс пятнадцать, да минус девятнадцать…

Я даже присвистнула. Присвистнула бы, я хотела сказать, если бы умела. Но фавн меня дери, значит, подруга старше меня на сто семьдесят шесть лет! Тут есть, отчего засвистеть!

Но всё-таки шутки шутками, а как выудить Свиток у почтенной четы господ гномов мы так и не придумали. И до конца полёта не придумали. Правда, от господина Митрика вампир Полов отстал, вниманием, сами понимаете, на кого переключившись.

А Калли — та тоже с нас глаз не сводила, на гномов не смотрела особо. Правда, этой надо отдать должное — на лице океаниды такое равнодушие читалось, что такое впечатление, ей ни до какого Свитка дела нет. Трава не расти, словом.