Изгнание из рая

— Законы очень легко изменить, но еще легче ими манипулировать. Американцы — жадный народ, и его правители превозносят лишь тех политиков, которые помогают им набивать карманы. Они слишком заняты этим, и им некогда думать о нуждах своего народа.

— Так же, как и нашим правителям, — рассмеялся дядя Хоакин.

— Нечего кусать руку, которая дает тебе хлеб, — проговорил Кастилио, усмехаясь на замечание дяди Хоакина, давая понять, что он с ним согласен. — Закон для них — очень удобная вещь, которой можно прикрывать свои действия. Американцы сами назначают судей и присяжных. А мы на этой земле — эмигранты и полностью зависим от их порядочности или отсутствия таковой. Если человеку, сидящему в суде, захочется продать мою землю с аукциона…

— И плохо то, что Магоффин не упоминает об этих «деталях», когда славит американцев и обещает законопослушным честным гражданам неприкосновенность их имущества, — добавил дядя Хоакин.

— Этот человек должен быть арестован, — угрюмо заключил отец Матео, уставившись на резную каминную решетку. — Но уже слишком многие поверили ему… Магоффин просто дьявол. Он покупает наших людей с помощью вина и бурных празднеств. Американцы будут издеваться над нами до тех пор, пока мы не поймем, как они коварны!

* * *

Когда Матео окреп настолько, что смог сесть на лошадь, он начал разыскивать по деревням батраков, которые работали у его отца. Юноша просил помощи у этих людей, но в ответ каждый раз слышал одно и то же:

— Нет, Я не могу на это пойти… — Из-за плеча батрака робко выглядывали его жена и дети — их темные глаза были полны страха. Не имея часто куска хлеба, они привыкли быть осторожными.

— Но как ты добудешь еду? Кто даст тебе работу?

— Если нас всех убьют солдаты, нам не будет нужна еда.

— Значит, ты предпочитаешь, чтобы солдаты заморили тебя и твою семью голодом?

— Голодать лучше, чем умереть.

Теперь Матео очень хорошо понимал слова отца. Мексиканцы слишком боялись умереть, поэтому предпочитали не жить. Даже его брат Антонио не стал ему помогать.

Это продолжалось до тех пор, пока Матео не ограбил армейский дилижанс с зарплатой, убив при этом троих охранников. На вырученные деньги он нанял двух метисов, двух отступивших от веры и одного апачи, изгнанного из племени. Это было, конечно, невесть что, он бы хотел, чтобы его армия была многочисленнее, но обиженные Богом полукровки и преследуемые законом индейцы были все же лучше, чем совсем ничего.

Это было началом. После каждого удачного нападения на солдат его отряд становился все больше. Сейчас он может собрать огромную армию — пятьсот человек — всего за неделю, и они будут беспрекословно выполнять его приказы. Черный Кот сделался защитником и чуть ли не святым для всех обиженных и угнетенных. Он никогда не допускал ошибок. Даже сейчас. Когда-то его банда не давала покоя белым на огромной территории. Но это было давно. Сейчас его люди затаились, живя со своими семьями как простые фермеры. Но пришла пора приниматься за старое… Может быть, он решил так потому, что никак не мог забыть подлой измены Риты и своей любви к Тиа и Андреа? И это вновь заставило его превратиться в крестьянского вожака?

Оглядываясь на прожитые годы, Матео старался понять, как это произошло. Он был так счастлив со своими дочками… Вернее, с дочкой и выродком — результатом измены Риты. Это просто убило его. Проснувшийся в нем монстр постоянно напоминал ему об измене жены. В глубине души Матео понимал, что никогда не сможет убить мать Андреа, но монстр беспощадно будил в нем старую ненависть и заполнял ею все его мысли. Ему хотелось в такие минуты немедленно вскочить на лошадь, разыскать Риту и одарить ее самой страшной смертью. Стояла жара, но он чувствовал, как от этих мыслей у него в жилах стынет кровь.

Он никогда не видел своего монстра, но очень часто разговаривал с ним, и тот отвечал ему. Матео пытался объяснить ему, что не сможет убить Риту, но в эти минуты он был похож на пьяницу, обещавшего никогда больше не пить. Монстр, сидящий у него внутри, уже перестал верить обещаниям. Хуже всего ему бывало по ночам…