Изгнанник

Торак все еще пытался как-то осознать то, что с ним произошло, когда на поляну вдруг плавно спустились Рип и Рек. Рек тут же принялась дразнить собак и очень похоже залаяла, приведя псов в исступление, а Рип – который что-то принес в клюве – бросил свою ношу на землю, чуть не попав в Бейла. Затем оба ворона сделали круг и полетели прочь с хриплым карканьем, совершая в воздухе всевозможные кувырки и пируэты.

Бейл подхватил то, что выронил Рип, и удивленно поднял брови:

– На! – И он протянул Тораку тот самый камешек с меткой его племени!

Нарисованную охрой метку еще можно было разглядеть, а вот зеленая глина, из которой была сделана змейка, обвивавшая камешек, была старательно, до последней крупицы, счищена с него мощным клювом ворона.

* * *

Йолун отвез Торака и Бейла на самое глубокое место, и там Торак бросил в озеро свой именной камень, который вскоре исчез в темно-зеленой глубине.

Йолун был доволен.

– Озеро будет надежно хранить его!

Торак тоже так считал. Раньше он, пожалуй, даже боялся этого озера, потом начал понимать, что оно не плохое и не хорошее – просто очень и очень древнее.

Вернувшись на берег, Бейл и Йолун продолжили свою увлекательную беседу о лодках, а Торак, наконец-то получив полную свободу, отправился искать Ренн.

Он нашел ее на берегу. Ренн заботливо смазывала жиром свой лук, и, когда Торак сел с нею рядом, она на него даже не посмотрела.

Потом сказала, словно извиняясь:

– Он столько раз намокал! Боюсь, что может искривиться.

Торак быстро на нее глянул и спросил:

– Скажи, а если бы Бейл тогда… этого не сделал… ты бы убила ее?

Ренн старательно втерла в деревянную часть лука еще немного жира, хотя дерево и так уже блестело, и буркнула сквозь зубы:

– Да, убила бы. А ты, когда расколол камнем опал, чью жизнь хотел ему отдать?

– Не знаю, – признался Торак. – Я не знаю даже, почему отец оставил этот камень мне. Хотя, может быть, он догадывался, что когда-нибудь огненный опал может мне понадобиться.

– Интересно, зачем он вообще его сохранил? Он ведь мог сразу его уничтожить, как и все остальные осколки.

Торак тоже не раз думал об этом. И, вспоминая пугающую красоту огненного опала, понимал: возможно, отец просто не смог заставить себя уничтожить эту красоту.

Он повернулся к Ренн:

– А то, что твоя мать… Ты всегда это знала?

Она вспыхнула так, что у нее даже шея покраснела.

– Нет. Фин-Кединн рассказал мне об этом только после гибели отца.

– Значит, тебе было всего… лет семь или восемь?

– Да.

– Тяжело тебе, должно быть, пришлось.

Она сердито сверкнула глазами – не желала, чтобы ее жалели!

Торак, набрав в пригоршню песка, пересыпал его из ладони в ладонь. Потом все же спросил:

– Как же все-таки это получилось? Почему она решила стать…

Ренн ответила не сразу. Покусала губу. Помолчала. А потом вдруг принялась выкладывать ему все, словно выплевывая эту историю, словно избавляясь от яда, чуть не отравившего ее душу.

– Когда она ушла от моего отца и присоединилась к Пожирателям Душ, она даже имя свое переменила. Люди думали, что она умерла. И только отец верил, что она жива, хотя Фин-Кединн твердил ему, что о ней надо забыть. Но он не мог забыть ее. А потом она снова тайно вернулась к нему. Племя так ничего и не узнало. Ей нужен был еще один ребенок, новорожденный. А мой брат оказался уже слишком большим для… ее целей. В общем, она родила еще одного ребенка и тут же опять ушла от отца. Этим она окончательно разбила ему сердце. А ей до этого и дела не было! Я-то ведь уже появилась на свет. Но Саеунн не позволила ей меня… похитить. Она нашла ее и как-то умудрилась меня у нее отнять. Уж не знаю, как ей это удалось. Я была еще совсем маленькой. Мне даже имя еще дать не успели.

– А почему Саеунн отняла тебя у нее? – спросил Торак. – Уж точно не из жалости.

Ренн безрадостно улыбнулась:

– Ты прав. Не из жалости. Она просто хотела остановить Повелительницу Змей и не дать ей превратить меня… – Ренн судорожно вздохнула. – В общем, Саеунн всем сказала, что мой отец прижил меня с одной женщиной из Сердца Леса и что эта женщина умерла. И все поверили, что эта женщина и была моей матерью. – Она стукнула кулаком по земле. – Саеунн спасла меня, но иногда я ее все равно ненавижу! Получается, что я обязана ей всем на свете!

Торак помолчал. Потом осторожно спросил:

– А зачем Повелительнице Змей был нужен новорожденный младенец?

Ренн явно колебалась. Затем попросила:

– Можно, я расскажу тебе об этом потом?

Он кивнул, продолжая пересыпать песок из ладони в ладонь.

– А кто еще знал о ее намерениях?

– Только Фин-Кединн и Саеунн. Фин-Кединн сказал, что это будет моей личной тайной и я могу раскрыть ее, только когда сама этого захочу. – Она отложила лук в сторонку и повернулась к Тораку. – Я действительно собиралась рассказать тебе все-все! Клянусь! И мне очень жаль, что я вовремя этого не сделала!

– Я знаю, – сказал Торак. – Мне тоже очень жаль, что я столько всего наговорил тебе! Я не хотел тебя обижать. Ты ведь тоже это понимаешь, правда?