Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

— Убирайтесь отсюда! — взвизгнула Анна. Она обежала вокруг стола и решительно устремилась к старушке, будто со­биралась ударить ее. Ричард попытался удержать жену, но она тут же вырвалась и, ткнув в сторону тетушки Мэрион дрожащим пальцем, произнесла:

— Вели ей уйти!

— Я и так ухожу! —ледяным тоном произнесла старуш­ка, вложив в него все свое достоинство, Она кивнула на про­щание доктору Уоррену и покинула комнату. Ричард после­довал за ней. Когда их шаги затихли, Анна, глубоко вздохнув, обратилась к доктору:

— Извините, Чарльз, мне и в голову не приходило...

— Ничего, ничего, все в порядке,—-успокоил ее Уор­рен.—Я все понимаю.—Он поднялся и кивком указал в сто­рону маленькой комнаты.—Почему бы нам не поглядеть слайды?—предложил он.—У меня есть здесь замечательные штуки, которые я бы хотел продемонстрировать вам и Ри­чарду.

В действительности же ему хотелось поскорее покинуть этот дом.

На площадке третьего этажа тетя Мэрион высвободила, наконец, свой локоть из руки Ричарда.

— Я и сама могу идти! —с достоинством бросила она.

Молча миновали они длинный, покрытый ковром кори­дор, и лишь у двери спальни старушка снова повернулась к‘племяннику:

— Твой брат пытался убить Дэмьена...

— Ну мы же с этим покончили, тетя Мэрион.

— Должна была быть причина.

— Я же вам уже говорил. Я не могу больше об этом. Особенно в присутствии посторонних. Иисус Христос...

— Но зачем он пытался убить собственного сына?

— Он был болен, тетя Мэрион, психически болен.

— А Дэмьен? Думаешь, он не болен?

— Что Дэмьен? С ним ничего особенного не происхо­дит! — Торн опять начал выходить из себя. Одновременно он злился и на себя, понимая, как легко смогла Мэрион довести его до такого состояния. Может, она и прекратила бы свои нападки, если бы Ричард так остро не реагировал на них. Он пытался успокоиться.—Ваша ненависть лишена всяких осно­ваний...

— Будь поосторожнее,—перебила его тетушка Мэрион.

«Наконец-то она приходит в себя»,—подумал Торн и об­ратился к тетушке:—Ложитесь спать. Пожалуйста. Вы себя сейчас не контролируете.

Тетя Мэрион подняла брови. Она знала, куда нанести удар побольнее.

— Дэмьен не унаследует от меня ничего, Завтра я зай­мусь этим.—Старушка потянулась к дверной ручке.

— Делайте, как узнаете, часть акций компании —ва­ша! — Ричард понимаЛ всю отчаянность положения. Ему бы­ла необходима эта доля, чтобы обеспечить интересы обоих сыновей.—Но уж если вы в моем доме...

— То я твоя гостья,—закончила Мэрион.—Я знаю. Но это моя комната, и я вынуждена просить тебя уйти. Сей­час же.

Торн вздохнул, наклонился и чмокнул старуху в макушку.

— Мюррей будет ждать вас завтра утром в машине.

Тетя Мэрион некоторое время подождала, пока он скро­ется в тени коридора, а потом, торжествующе улыбнувшись, прошагала в комнату и захлопнула за собой дверь.

Когда Ричард заглянул в маленькую комнату, Анна с док­тором Уорреном уже установили проектор и экран. Чарльз хотел дать им возможность предварительно взглянуть на экспонаты новой выставки, которую он подготовил для Чи­кагского Музея древностей.

Ричард унаследовал от своего отца любовь к археологии и всячески поддерживал любое начинание в этой области. Одним из таких предприятий были рискованные раскопки близ города Эйкра, где обнаружились самые потрясающие за последние двадцать лет находки. И хотя инициатором этих раскопок являлся Реджинальд Торн, именно Ричарду пред­стояло пожинать плоды этого предприятия.

Чарльз Уоррен включил проектор, и Ричард приглушил свет.

— Большинство этих экспонатов уже упаковано и нахо­дится сейчас в дороге. Вскоре первая партия прибудет сюда.

Первые слайды демонстрировали вазы и миниатюрные статуэтки. Разглядывая их, Торн, казалось, забыл о тетушке Мэрион. Анна улыбалась, поглядывая на мужа. Вдруг она пе­ревела взор на экран, и у нее внезапно перехватило дыхание. На слайде была запечатлена довольно больших размеров фи­гура женщины, яркой и уродливой, облаченная в багровые и пурпурно-золотые одежды со множеством украшений. Вос­седала блудница на Звере о семи головах. Каждая голова по­коилась на длинной чешуйчатой шее, из лбов торчали рога, а из пастей —клыки и языки. Голова женщины была откину­та назад, длинные волосы беспорядочно спутались, а сама она казалась пьяной от содержимого золотой чаши, которую сжимала в своей руке.

— О господи,—пробормотала Анца.

— Да,—поддержал ее Чарльз,—вид у нее весьма устра­шающий.

— Вавилонская блудница? —поинтересовался Ричард.

Чарльз кивнул. Анна вопросительно взглянула на мужа.

— Ты ее знаешь? — удивилась она, и все рассмеялись. Чарльз взял карандаш и подошел к экрану.

— Она символизирует Рим. А эти десять острых, как бритва, рогов на Звере —десять царей, у которых пока нет царств. Но Сатаной им была обещана временная власть до тех пор, пока не явится он в своем полном величии.

— А зачем она взгромоздилась на Зверя? — спросила Анна.

— Не знаю. Но, очевидно, она не останется на нем дол­гое время. Ибо сказано в «Откровении Иоанна Богослова», что десять царей «возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне».