Измена

С придыханием повествуется, как полицейский Сеймур Вейцман нашёл на месте покушения немецкую винтовку «Маузер» калибра 7.65. Полицейский даже упомянул, что на ложе выгравирована марка. Почему же такой важный факт не попал в материалы расследования?

Конечно, заговорщики скрыли! Тогда полицейский в лучшем случае недоступен для интервью, а в худшем — ликвидирован вместе с сотнями других убиенных опасных свидетелей?

Но оказывается, Вейцман никуда не исчезал, доработал до пенсии. Историю с «Маузером» не любил — подтрунивали над ним, мол, вон как опростоволосился, карабин «Манлихер» принял за винтовку «Маузер», а ещё профессионал. Однако что ни книга, то чёрным по белому: полиция нашла винтовку «Маузер»! Этот факт подло скрыли!

А ведь Вейцман пытался оправдаться. Писал в газеты и журналы, что не было никакого «Маузера», был «Манлихер»! Признавал свою ошибку. Волнение, стресс, лихорадка поисков — понятное дело. Заметив начальные буквы на ложе винтовки — «Ma…», — с пылу с жару прочитал название неверно.

Умолял газетчиков: господа писатели, не пишите про «Маузер», ошибся я! Газеты его письма исправно публиковали. Только сегодня про логичные пояснения никто не помнит, а про спрятанный «Маузер», как всегда, только ленивый не пишет.

Любопытно, что в половине книг Вейцмана поминают в деле бродяг, к которому тот вообще отношения не имел. Логика у писателей простая: и там полицейские, и тут. Какая разница, кто и кем занимался. Главное — полиция Далласа участвовала в расследовании? Участвовала! Значит — виноваты! А в чём виноваты? А так… Во всём.

8.4. Черновик записок Виктора. Схема (продолжение)

Предисловие Вадима: «Я устал. Уже четыре часа утра, я устал и после завершения этой главы пойду спать, — Мари посапывает за стенкой настолько аппетитно, что за работой выдержу ещё не больше получаса. Возвращаюсь к запискам Виктора».

Принцип действия офицера стандартен в любой ситуации, в любой стране, в любой армии мира: поставить задачу, найти решение, отдать приказ, обеспечить выполнение! Всё!

Задача была понятна — отвлечь внимание публики от главного и единственного вопроса, переключив интерес на нечто, совершенно незначительное. Только как переключать?

Ответ элементарен: необходимо перенаправить внимание толпы. Ничего нового человечество не придумало. Можно, конечно, ограничиться запретами, но тысячелетний опыт показал, к чему запреты приводят. Обсуждения не прекращаются, только болтовня переносится на кухню, где тема становится опасней, так как выходит из-под контроля.

Пусть лучше народ ворошит подкидываемые новости, обработанные в нужном ключе.

Приступая к работе, мы были уверены, что фальшивки должны выглядеть серьёзно. Это считалось бесспорным. Оказалось, мы перестраховались, так как общественное мнение покорно съедало любую чушь, а репортёры сами, без нажима, обосновывали разработанные нами сенсации. Нам почти не приходилось тратить усилий на придание правдоподобия любой, самой фантастической ереси.

Зацепки мы обнаружили в первые же полчаса чтения показаний свидетелей. Удивляться нечему — за первые сутки опрошено было около двухсот человек. В таком количестве материалов всегда можно выловить нужные фактики — на любой вкус!

Опираясь на эти показания, мы легко могли доказать, что покушения вообще не было. Пара зевак обязательно присягнула бы на Библии, что ничего не произошло, никто не стрелял, вообще никто мимо не проезжал. Психологию человеческую не переделать.

Первое любопытное показание нашли у одной семейной пары.

(Примечание Вадима. Речь идет о Мэри Мурман и Джине Хилл. Виктора подводит память — речь идёт о двух женщинах, а в те времена однополых браков не было.)

За несколько минут до выстрелов муж заметил в толпе худощавого человека в костюме и тёмных очках. Человек стоял спиной к дороге, вглядывался в толпу, переводил взгляд с места на место, разглядывал зевак.

Сомнений нет — типичный представитель службы безопасности. Сколько десятков таких ребят стояло в оцеплении.

Одновременно один из наших наткнулся на показания полицейского, рассказавшего об автофургоне, отъезжавшем от площади в первые минуты после преступления… И здесь нет сомнений — обычная автомашина, каких были десятки.

Нам оставалось немного — связать между собой автофургон и человека в тёмных очках, придав ему облик беспощадного убийцы.

Я пригласил супругов и задал, среди прочего, вопрос о цвете костюма подозрительного типа. Те ответили, что костюм был тёмно-серым.

— А вы уверены, что не тёмно-зеленый?

— Нет, не уверены. Светило яркое солнце, мы не приглядывались.