Измена. Боль моего сердца (СИ)

– Я не знаю, что ответить на этот вопрос, – наконец признаётся Свят.

– А ты подумай, – прошу я. – Это важно.

– Это как-то должно повлиять на твоё решение? – настороженно спрашивает он.

– Нет. Это должно повлиять на твоё решение. Потому что проблемы у нас обоих, Свят. Я готова признать, что вина за всё случившееся лежит на нас обоих. Некоторые твои поступки я могу понять, некоторые – нет. Но понять и простить, это не одно и то же. И раз уж мы решили вскрыть нарывы обид, то нужно не забыть то, с чего всё началось.

– Ты права. И если смотреть под таким углом, то сейчас я уже спокоен. Но это только потому, что у меня на руках сын, и ты жива. А стоит подумать о другом исходе, и снова топит гнев.

– Ты бы согласился на ещё одну мою беременность?

– Нет! – рявкает он. – Ни за что.

– Вот видишь, ты всё ещё не готов слушать и слышать меня. А значит, отправной точкой наших проблем стало не моё решение забеременеть, а то, что ты погряз в своих страхах и ставил их выше нашей семьи. Подумай об этом. Подумай о том, что мы задолго до моей беременности перестали слышать друг друга. Иначе ты бы смог понять, почему я отчаянно захотела ребёнка и сделала всё тайно.

Слышу тяжёлый вздох.

– Я подумаю об этом, Маша. И я очень рад.

– Чему? – хмурюсь.

– Тому, что ты созрела для взрослого разговора.

Глава 40.

Жду возвращения Свята и сыночка из больницы. Почему-то волнуюсь. А ещё, я вдруг понимаю, что скучаю. Конечно, пытаюсь убедить себя, что скучаю за сыном, но правда в том, что Свята я хочу видеть не меньше, чем Богданчика.

Чтобы хоть чем-то себя занять, берусь за готовку. Конечно же «для себя». Все эти долгие дни, наполненные моими душевными метаниями, я практически ничего не готовила. А сейчас я мариную утку с яблоками и отправляю в духовку. Варю картофель для пюре. Свят всё это просто обожает.

Ну и я. Утка слишком жирная, а вот печёные яблоки из начинки я с удовольствием съем.

Режу салат. Заправляю майонезом. Чёрт, я не люблю майонез. Но… уже вот так.

Раздаётся звонок в дверь.

Открываю. Приехали.

– Вас отпустили раньше? – перехватываю у Свята автолюльку с малышом.

– Да. Мы очень хотели домой, – устало улыбается муж.

Богданчик спит. Несу люльку в детскую. Аккуратно достаю сыночка, снимаю с него тёплые вещи. Малыш кряхтит, причмокивает пухленькими губками, раскидывает в стороны ручки, но не просыпается.

– Пусть спит, – шепчет сзади Свят.

– Мне кажется, он поправился, – смотрю с теплом на сына, невесомо поглаживаю его румяную щёчку.

– Аппетит у него отличный.

Выходим из детской, останавливаю глаза на муже.

– А вот ты похудел, – брякаю зачем-то.

Это правда. Выглядит Свят уставшим, глаза покрасневшие, черты лица заострились.

– Я бы поспал, – вздыхает. – Ночью малой опять капризничал.

– Да, конечно.

– Я могу лечь в нашей спальне? – смотрит пристально.

– Э-э-э, да, ложись, – отвечаю после волны сомнений.

Это логично, на самом деле. В других комнатах Святу просто не удастся заснуть.

И все же странные бродят чувства от осознания, что мы с ним снова рядом, под одной крышей. И сейчас он будет спать в нашей кровати.

– Сначала душ приму.

И снова как будто ждёт разрешения.

Киваю.

– Полотенце только чистое возьми.

Эти осторожные взгляды, слова. Как будто каждый из нас чего-то ждёт друг от друга, боится сделать неверный шаг, прощупывает почву.

Но куда мы идём, совершенно непонятно. Вместе нам тяжело после всего случившегося, но и врозь не получается.

Свят уснул, уткнувшись в мою подушку. И вот я уже второй раз тихонько захожу в спальню, чтобы взять нужные мне вещи, и невольно залипаю на нём взглядом.

Он так привычно и гармонично смотрится в нашей кровати. Но… всё ещё есть большое, жирное “но”! Эти проклятые кадры, как вытравить их из памяти?

Снова они встают перед глазами. Но парадокс в том, что сейчас во мне уже не поднимается той жуткой удушающей волны. Она как будто стала меньше и тише. И вот этот Свят передо мной – он воспринимается родным и близким, а вот тот, на видео, со стеклянным взглядом и перекошенным лицом – чужим, незнакомым.

Какие-то необъяснимые метаморфозы психики.

Ухожу из спальни, как раз просыпается Богданчик. Сын в прекрасном настроении, улыбается мне, активно дрыгает ручками и ножками, агукает.

Как будто рассказывает мне что-то.

И я, забывая обо всём, воркую с сынишкой. Мы делаем с ним зарядку и массаж.

Звонит мой телефон. Аня.

– Привет, – отвечаю я.

После того вечера мы созванивались с Аней только один раз. Я узнала, всё ли у них с Гордеем в порядке. Конечно, после нашей вылазки буря была, но она уже утихла.

– Напоминаю, – радостно сообщает Аня, – в выходные у нас свадьба. Мы вас очень ждём.

– Оу, – хмурюсь я. – Уже в эти выходные? Я что-то потерялась во времени.

– Я так и подумала, поэтому решила напомнить. Вы будете?

– Не могу сказать, – отвечаю напряжённо. – Мне не с кем оставить сынишку, да и настроение, на самом деле, не слишком праздничное.

– Ничего не знаю. Настроение мы поправим, и остальные проблемы тоже решаемы. И кстати, матери моей не будет, так что это тебя смущать не должно.

– Ты всё же решила её не приглашать?

– Нет, она сама отказалась.