Изо

– Силой, что ли, тащили тебя на берег? – выговаривала Свете женщина. – Так и если силой, то кричать надо было! За каждое дерево хвататься надо было, и за забор, и людей звать! Пошла ведь сама с ними! И кто бы нашел тебя потом? Если бы не девочка, то что бы они с тобой сделали? У вас есть хорошие воспитатели в детском доме, ты можешь рассказать кому-нибудь?

Катя ждала их у спуска к реке. Лицо ее было красным, и нос распух, и губы дрожали, она шагнула было к Свете и подняла руки – и сразу же отпрянула и спросила, запинаясь:

– А что, очков уже нет?

Втроем они спустились к воде. Света стояла на берегу, застыв, Катя и женщина вдвоем стали искать очки. Левая дужка была отломана, и Света должна была придерживать их. Одна линза треснула.

– Я провожу ее, – шмыгая, твердила женщине Катя. – Большое спасибо вам, теперь ничего не надо, я провожу.

Света вцепилась в Катин локоть изо всех сил. «Катя спасла меня, – крутилось в голове. – Если бы не Катя, они бы убили меня!»

Женщина шла за ними до остановки троллейбуса и спрашивала у Светы:

– Так ты не из детского дома? Нет?

И уже было трудно слышать ее голос над головой и отвечать ей.

Мама сказала, что она точно знает: Света висела на турнике вверх ногами. Сколько раз ей говорили, что на большой турник забираться нельзя, можно разбить не только очки, но и голову. Мама не знала, что человека могут бить, привязав за руку возле реки, и когда она увидела синяк у дочери на спине, она уверилась в том, что Света действительно сорвалась с турника. Свете было разрешено не ходить в школу, пока не будут готовы новые очки, и когда родители, придя с работы, нашли ее в мокрой кровати, горячую и способную только мычать в ответ на любые расспросы, они позвали врача, и врач сказал, что Света не падала с турника.

Мама и папа несколько раз вводили к ней в комнату кого-то чужого, и у нее спрашивали разные голоса: «Ты знаешь мальчиков, которые били тебя?» и «Скажи: после чего они стали тебя бить?»

А еще через две недели, когда на деревьях уже оказались листья, мама, папа и Света сидели в кабинете директрисы детского дома, и здесь была Катя, и Катина воспитательница, и еще какие-то взрослые. Директриса говорила Светиным маме с папой:

– Видите же, это были не наши дети. Только Саша Магаськин, маленький барабанщик, но она же сама говорит, он не бил ее. Ищите, кто это был. И большая просьба: на Катю Трофимову никак в обход нас не воздействовать. Девочка уже вам сказала, что она этих ребят не знает.

У Кати было индейское лицо. Но воспитательница то и дело начинала поглаживать ее по спине и говорить: «Все хорошо, девочка». И тогда Катя морщилась, старалась стряхнуть руку и становилась уже не как индианка.

Директриса улыбнулась Светиной маме и сказала:

– Хотите совет? Спросите у своей девочки еще раз, где она бывает без вас и с кем. Наверно, девочка это лучше всех знает.

И она посмотрела в самые глаза Свете долгим, давящим взглядом, так что Света сама засомневалась, правда ли, что Катя рассказывала ей про красивого Пашку и что они все вместе, ватагой, шли на реку. Она поняла, что плохо помнит события того дня, и испугалась, потому что у нее только спрашивали и спрашивали дома, кто бил ее, и где, и сколько раз до этого она ездила в Катин детдом, и где была Катя, когда мальчишки привязывали ее к дереву. Но когда они с мамой и папой вышли из детского дома, они у нее больше ничего не спрашивали.

Вечером она взялась рисовать дракона в спящем мертвым сном черном городе, но ей захотелось, чтоб по асфальту скакали блики – должно быть, недавно прошел дождь. Она нарисовала так много блестящей воды, что получилась река. Дракон стоял на одной тонкой ноге, и Света увидела, что это цапля. Она глядела на нее с бумаги блестящим глазом. Света погладила ее, почти не касаясь, боясь размазать.

Назавтра папа отвел ее в школу, и Нина говорила ей на перемене:

– Ой, у тебя новые очки? И правильно, сейчас носят такие, только вот бы они были у тебя еще и голубенькие! Я видела в журнале «Ты и он»! Я так хотела, чтобы ты пришла поскорее, что ты мне два раза приснилась!

Анчугин глядел на нее, точно не узнавал в новых очках. И на географии он ни разу не повернулся к ней. Но на перемене Света обнаружила в портфеле конфету, которая невесть как появилась там. Она так и не поняла, Анчугин положил ее или кто-то другой.

Уютный мир пятого «В» окутывал Свету со всех сторон, втягивал в себя. Одной Нины в друзьях ей было мало, надо было, чтобы вокруг роились одноклассницы, хотя кто-то из них и сказал ей: «Когда ты болела, про тебя спрашивала эта… училась когда-то с нами».