Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

В первые годы богемского конфликта типографии в протестантских городах подбадривали своих клиентов, дразня и подстрекая иезуитов, недавно изгнанных из богемских земель[530]. На протяжении войны протестанты активно обвиняли иезуитов в новой воинственности среди католических лидеров. А художники по дереву придумали изящную аллегорию с Фредериком, новым протестантским героем, ухаживающим за богемским львом и исцеляющим его, раненого, когда он пробивался прочь из зарослей Габсбургов: довольно очаровательное переосмысление известной сказки о святом Иерониме, представленной здесь в виде запоминающейся иллюстрации[531].

Все это самым драматическим образом изменилось с поражением протестантов в битве на Белой горе (8 ноября 1620 года). Мысль об унижении протестантских армий, за которым последовало позорное бегство из Богемии Фридриха, которого теперь презрительно окрестили «Зимним королем», что было неожиданным и крутым поворотом в истории, католические писатели поспешили донести до народа. Прославление католических героев сопровождалось пренебрежением к протестантским лидерам. Особенно популярные иллюстрации изображают почтальона, странствующего по Европе в поисках пропавшего Зимнего короля — таковы гравюры на дереве, сопровождаемые, как всегда, насмешливыми стихами[532]

. Мотив богемского льва теперь тоже выглядел иначе: пойманный во время нападения на имперского орла, он был растерзан баварским медведем — отсылка к ведущей роли Максимилиана Баварского как католического защитника[533]. Это была настоящая карикатура, к которой почти не требовались сопровождающие стихи, чтобы выразить точку зрения. На самом деле некоторые выпуски были опуб-ликованы вообще без текста. В другой восхитительной карикатуре протестантские лидеры собрались за столом в бессмысленном бездействии, пока маркиз Спинола планомерно сокращал рейнские цитадели в бывшем Палатинате Фридриха[534].

Как и многие карикатуры, это не было несправедливым видением политической реальности. Обеспокоенные собственной уязвимостью и разделенные конфессиональным и династическим соперничеством, протестантские князья мало что сделали, чтобы противостоять неумолимому католическому продвижению. Их собственная пропаганда была не в силах поднять настроение верующих[535]

. В 1621 году Нюрнберг лишил гражданства ранее известного гравера Петера Иссельберга, когда он непредусмотрительно опубликовал в этом протестантском городе брошюру против Зимнего короля[536]. Хотя желание обвинить вестника в удовлетворении интересов доверчивой, жаждущей новостей публики ложными сообщениями возникает довольно часто. К сожалению, несмотря на то, правдивы были новости о протестантах или нет, представлены они были плохо. Десятилетие военной катастрофы достигло своего пика, когда в 1631 году армии имперского генерала графа Тилли штурмовали город Магдебург. Ошеломляющие 85 процентов населения этой легендарной протестантской цитадели (центр сопротивления императору век назад) погибли.

Ужасающие события Магдебурга потрясли даже беспристрастную отстраненность еженедельных изданий[537]. Газеты, находящиеся по разные стороны конфессионального разделения, придерживались противоположных взглядов. Мюнхенская Mercurii Ordinari Zeitung

провела благочестивое празднование победы католиков. Согласно их отчету, вероятно, полученному из источников, близких к Тилли, шведские войска устроили пожар в надежде защитить город от разграблений войсками Тилли[538]. С протестантской стороны все ужасы были описаны в отчете Stettin Reichs-Zeitungen:

«Жар от огня был настолько сильный, что жителей охватила паника, поднялся крик и стенания, настолько ужасные, что не поддаются описанию. Чтобы спасти своих детей от врага, матери бросили их в огонь, а затем бросились в огонь и сами»[539]

.

Другие душераздирающие личные трагедии рассказывались и пересказывались в публикациях протестантских городов. Католическая пресса звучала довольно подавленно, масштабы жертв среди гражданского населения преуменьшали любой триумфализм. Катастрофа подобного уровня оказалась, возможно, и к счастью, не по силам мастерам гравюры. Хотя в целом изображение разрушенных городов было довольно стандартной иллюстрацией после военных действий. Лишь в нескольких карикатурах скромно изображаются грубые ухаживания Тилли за (полностью одетой) девушкой из Магдебурга[540]. Рассказывая эту леденящую кровь историю, брошюры транслировали соответствующую мораль — для многих протестантов это был не только рассказ о католическом варварстве, но и предупреждение о том, что только покаяние и послушание Божьей воле отвратят Его гнев[541].

Лев с Севера