Читаем Изповедание на трите вери (Книга за трите религии) полностью

По причина на тая слепота нихная ест оний трепетний грях, що го сторили на истиннаго Месия господа нашего Исуса Христа, що го разпънали и убили като злодея, они били изпервен язик свят, люди избрани и наследници обетованную землю и на все блага ея. Окрашени били сас свещенство и обогатени с царство, с патриарси и пророци, що били чуднии и ведилие мужие. А сега станали гнусни и омерзени, и проклети от Господа, и опустени от Божие посвещение. И от отечество свое отчуждени и изгнани, и разпилени по всия свят, и лишени от свещенство и от царство, и от светии мужие, но изполнени с лест и лъжа, и воздишат под тежкое иго работное от 1800 години.

Ала не е потребно да се почудим, благочестиви читатели наши, с них, като са упаднали у таковое безчинное злополучное состояние и углубени у темнога, непознание и услеплени с все сердцем и умом.

Зарад това и аз возжелах за изпиша спасение на тия бедни евреи на тая книга и преложих им показание, како пришел ест чаемий их, вожделенний Месия. И сказувам им с мартория равинская и от божественное писание, како несумнено пришел ест и не е потребно да чакат другиго. И призовем евреите да прочетут тая книга внимателно, та дано изволи Бог да влей в сердцай их познание и да отворят очи свои, и да видят свят истинский, и да оставят буесловия и лъжесловие равинское, що са трудят на нихние погубление.

Спроти тая скопост потребно ест читател наш да поскорби зарад окаяние и слезодостойное состояние еврейское и по силе свои да предстои, да поучи и да настави евреите. Почто с частное показание дано оставят прелест и буйство, и слепота своя. И хочем да придобият ония погубении овци, и хочем да приемнем от Бога великое воздаяние.

Приими това прочее благоохотно, любезнейши читателю, почто на християнина велика полза ест да настави прелещеннаго евреина. Понеже на евреина нужно ест да познай прелест свою и да спечели спасение свое. Но дано ги подари Бог, що он не хоче смерт грешника, но обратити са и живу бити ему.

Здравствуй!

О смешении брачном и спртои мясечнии еврейския

Много и различнии чинове и обичаи навикнали еста евреите на смешение брачное, що хочем от них нящо мало да скажем кратко.

Като са сговорят от страни женифовши и невестния и хочет да учинят смешение брачное, собират ся многое множество евреи, роднини и приутели и жениховии, и невестинии и учинят единое писание, како са обещали отец или матер да подадут дъщер свою девойка или вдовица на того мужа сас толкова числа вещи прикя. И от другата страна обещава са оний муж, како хоче да уземе тая девойка на имя, имен рек, или тая вдовица за женя. Полагат и нарекут време колико хочут да чакат, докле учинят сватба. Това писмо, сиреч прикосогласование, подпише ся на него жених и утверждава са от двое мартири. И коги са сверши това, тогива вси, що са найти тамо, поздравляют жениха и срадую ся тому зарад брачное его начинание, почти станали двое.

По това определяеват ден или вечер, що има жениху да прииде народно10 у дом невестиний. Не имат обичай да иде жених да посети невестата без определеное время. У тоя ден, коги буде посещение, пратят си харизма воздаяние жениху и невестата. Невестата проважда тому риза, гащи, скуфия малая и друго подобное, а жених проважда на невестата гердан сас многоцветнии камене и маргаритарин и сас това една тепсия захарика. Влази крайно всех жених у дом невестиний ведно сас роднини и сас приятели свое и седне близо до невестата, ала не имат помежду си ни хоратене, ни подвизание, но стоят неподвижни като идоли. И като са мине един час, приносят тогива оное смешение и захарика и тамо всякий яде и пий и връща са всякий у дом свой. А на утре паки отхожда жених да посети невестата и тогива, ако прииде на главу его, хорати, ако ли не, а той стои и мълчи като и на вчерашния ден. Нахождат ся някои от них, що стоят пят дни или повише и не хоратят никак, оправят ся спроти местному обичаю и спроти волята на отец и матери их.

Кога постигне определенное време, що е учинено на прикогласие, зарад да учинят сватба, и определяват тоя ден, обичай имат заради девойка в свряду да учинят сватба, а за вдовица у пяток. Седем дни преди сватбата, ако е преминало на невестата мясечная ея, отходи на баня и умива са или сас топла вода, или сас студеная, влази все на това и вручват на това едно тщание повише от потребное. У тия седем ден, що са пред сватбата, наготвят и украсяват доми свои сас голямое тщание, калесват роднини и приятели свое на послужение сватбеное, що хоче да буде.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тайная слава
Тайная слава

«Где-то существует совершенно иной мир, и его язык именуется поэзией», — писал Артур Мейчен (1863–1947) в одном из последних эссе, словно формулируя свое творческое кредо, ибо все произведения этого английского писателя проникнуты неизбывной ностальгией по иной реальности, принципиально несовместимой с современной материалистической цивилизацией. Со всей очевидностью свидетельствуя о полярной противоположности этих двух миров, настоящий том, в который вошли никогда раньше не публиковавшиеся на русском языке (за исключением «Трех самозванцев») повести и романы, является логическим продолжением изданного ранее в коллекции «Гримуар» сборника избранных произведений писателя «Сад Аваллона». Сразу оговоримся, редакция ставила своей целью представить А. Мейчена прежде всего как писателя-адепта, с 1889 г. инициированного в Храм Исиды-Урании Герметического ордена Золотой Зари, этим обстоятельством и продиктованы особенности данного состава, в основу которого положен отнюдь не хронологический принцип. Всегда черпавший вдохновение в традиционных кельтских культах, валлийских апокрифических преданиях и средневековой христианской мистике, А. Мейчен в своем творчестве столь последовательно воплощал герметическую орденскую символику Золотой Зари, что многих современников это приводило в недоумение, а «широкая читательская аудитория», шокированная странными произведениями, в которых слишком явственно слышны отголоски мрачных друидических ритуалов и проникнутых гностическим духом доктрин, считала их автора «непристойно мятежным». Впрочем, А. Мейчен, чье творчество являлось, по существу, тайным восстанием против современного мира, и не скрывал, что «вечный поиск неизведанного, изначально присущая человеку страсть, уводящая в бесконечность» заставляет его чувствовать себя в обществе «благоразумных» обывателей изгоем, одиноким странником, который «поднимает глаза к небу, напрягает зрение и вглядывается через океаны в поисках счастливых легендарных островов, в поисках Аваллона, где никогда не заходит солнце».

Артур Ллевелин Мэйчен

Классическая проза