Извращенная преданность

Проснувшись на следующее утро, я приняла душ, стараясь ни на что не смотреть слишком пристально. Как только я найду работу, мне придется привести в порядок ванную и остальную часть квартиры. Это должно было быть моим главным приоритетом на данный момент.

Я переоделась в самое лучшее, что у меня было, цветастое летнее платье, доходившее мне до колен. Потом я проскользнула в мои шлепанцы. Это был не тот наряд, который принес бы мне какие-либо бонусные очки на собеседовании, но у меня не было выбора.

Папа спал на диване в вчерашней одежде. Когда я попыталась проскользнуть мимо него, он сел.

— Куда ты идешь?

— Я хочу поискать работу в этом районе.

Он покачал головой. Он не выглядел с похмелья. По крайней мере, алкоголь его не беспокоил.

— Здесь нет приличных мест.

Я не сказала ему, что ни одно приличное заведение не примет меня в таком виде.

— На случай, если представится возможность, может, купишь еды? — сказал папа через мгновение.

Я молча кивнула. Перекинув рюкзак через плечо, я вышла из квартиры. К сожалению, зима Лас-Вегаса решила поднять свою уродливую голову сегодня. В моей летней одежде было очень холодно, и в воздухе висело обещание дождя. Небо затянули темные тучи.

Некоторое время я бродила по окрестностям, разглядывая обшарпанные дома и бездомных. Я шла минут десять, ближе к центру Лас-Вегаса, когда показался первый бар, но быстро поняла, что для девушки, работающей там, она должна быть готова избавиться от своей одежды.

Следующие два бара еще не открылись и выглядели такими убогими, что я сомневалась, что в них можно заработать деньги. Волна негодования захлестнула меня. Если бы папа не заставил меня потратить все деньги на постельное белье, я могла бы купить хорошую одежду и пойти искать работу поближе к Стрип, а не здесь, где ценность женщины, казалось, была связана с тем, как она могла танцевать вокруг шеста.

Я знала, что девочки зарабатывают хорошие деньги. Мама общалась с танцовщицами в лучшие свои дни, прежде чем начала продавать себя за несколько баксов водителям грузовиков и того хуже. Я начала терять надежду, и голова у меня шла кругом от голода. Холод тоже не помогал.

Было уже около часа дня, и все выглядело не очень хорошо. А потом небо разверзлось, и пошел дождь. Одна жирная капля за другой падали на меня. Конечно, я была в шлёпанцах в один декабрьский день, когда в Неваде шел дождь. Я на мгновение закрыла глаза. На самом деле я не верила ни в какие высшие силы, но если кто-то или что-то было там, наверху, он не думал обо мне слишком нежно.

Холод стал заметнее, когда платье прилипло к телу. Я вздрогнула и потерла руки. Я не была уверена, далеко ли я от дома, но у меня было чувство, что завтра я буду больна, если не найду укрытие в ближайшее время.

Низкий гул мотора вернул мое внимание на улицу и на приближающуюся машину. Это была дорогая немецкая модель, что-то вроде Мерседеса, черные тонированные стекла, матово черный цвет. Гладкий и почти пугающий.

Моя мать была не из тех, кто предостерегала меня от того, что нельзя садиться в чужие машины. Она была из тех матерей, которые приводят домой жутких незнакомцев, потому что они платят ей за секс.

Мне было холодно и голодно. Мне хотелось вернуться в тепло. Поколебавшись, я протянула руку и подняла большой палец. Машина замедлила ход и остановилась рядом со мной. Судя по тому, как я выглядела, можно было подумать, что он проедет мимо меня.

Удивление охватило меня, когда я увидела, кто сидит за рулем. Парень лет двадцати с небольшим, в черном костюме и черной рубашке, без галстука. Его голубые глаза остановились на мне, и от его пристального взгляда по моей шее пополз жар. Сильная челюсть, темно-русые волосы, короткие по бокам и длинные сверху. Он был безупречен, если не считать небольшого шрама на подбородке. И я выглядела так, будто выползла из канавы. Замечательно.

ФАБИАНО

Девушка привлекла мое внимание издалека, одетая для чего угодно, только не для такой погоды. Платье прилипло к ее худому телу, волосы прилипли к лицу. Она обхватила себя руками за живот, на правом плече висел потрепанный рюкзак. Любопытствуя, я значительно замедлил ход, приближаясь к ней. Она не была похожа ни на одну из наших девушек, и она не показалась мне кем-то, кто знала о продаже своего тела. Но, возможно, она только что приехала и не знала, что эти улицы принадлежат нам и что ей придется спросить, хочет ли она попасть в них.

Я ожидал, что она убежит, когда я подъеду ближе. Мою машину было легко узнать. Она удивила меня, когда протянула руку, чтобы я остановился.

Я остановился рядом с ней. Если она попытается предложить мне свое тело, ее ждет неприятный сюрприз. И если это был какой-то безумный план ограбления с ее сообщниками, ожидающими, чтобы застать меня врасплох, их ждет еще более неприятный сюрприз.

Я положил руку на пистолет, прежде чем опустил стекло, и она наклонилась, чтобы заглянуть в мою машину. Она смущенно улыбнулась.

— Я заблудилась. Ты можешь отвезти меня, пожалуйста домой?

Никакой проститутки.

Я наклонился и оттолкнул дверь.