К-9: Ученик. Учитель

Выстрел. Выстрел. Еще один. Сколько уже ушло в молоко? И сколько осталось? Последний убитый успел вышвырнуть прочь своё оружие. Его кто-то подхватил. Прицелился. Промахнулся и отдал жизнь сам.

Ад вокруг, подсвеченный пламенем закатного неба, казался диким сном. Но Хаук не мог выбраться из вязкого, покрытого пеплом кошмара. Он плохо понимал, что делал: в голове осталось только одно — следить за Джеем. И вовремя уходить в сторону. Ярчайшие вспышки прекратились, остались лишь частые, быстрые, тусклые: многие потратили свой единственный шанс расправиться с тварью, и надежды на счастливый исход почти не осталось.

Почти.

Потому что Джей еще не стрелял.

— Хаук, назад! Нет выхода.

Голос учителя окатил ледяной водой, еще большим ужасом, но Хаук подчинился. Он обещал. Он понимал, почему и чем жертвует Джей. Даже если учитель отдаст свою жизнь, остатки спасенного каравана и пальцем не тронут его ученика. Доставят куда надо. С Ро и «Стрелой» даже Хаук был в этом уверен. Но с каждым шагом назад в груди рос и рос тяжелейший колючий ком, вытесняющий сердце.

Призрак вел себя странно.

Хаук заметил это давно — тварь следовала за Джеем. Её отвлекали, атаковали, заставляли отскакивать в сторону и защищаться, но из раза в раз она вырастала перед Джеем серебряной двухметровой стеной. И раз за разом учитель чудом уходил от прямого удара. Кто бы ни наводил на него предатель-детектор, выстрелов так и не было.

Вот и сейчас то же самое. Но теперь Джей не стал уходить в сторону длинным прыжком. Лишь качнулся назад, увернулся от вспоровшей землю клешни и выстрелил. Почти в упор.

Кажется, Хаук все-таки закричал.

Трое рядом подняли оружие — и опустили. Детектор молчал. Оказавшись на грани, Джей снова умудрился не пересечь черту. Поистине дьявольское везение.

Серебро напротив будто снесло шальным ветром. Ничем не поддерживаемый больше пленник рухнул на землю, умудрившись сгруппироваться и встать на ноги после ловкого грамотного переката.

Мальчишка.

Лет пятнадцать, не больше. Светлые волосы, мягкие, почти женские черты лица. Неожиданно милые веснушки подчеркивали трупную бледность. Плотно подогнанная форма высотника в черно-багровых тонах.

И нашивка.

Два красных пистолета горели пламенем в последних лучах уходящего солнца. Еще ярче полыхало имя отряда.

Хаук впервые видел на ком-то настоящую нашивку «К-9». Джей её не носил. Тот проклятый парад уж точно не в счет.

А мальчишка вернул равновесие, тряхнул копной чуть кудрявых волос и поднял глаза, уставившись в дуло направленного в грудь оружия. Улыбнулся. Неловко. Даже чуть виновато:

— Мастер?

И Хаук понял, если где-то для кого-то и есть конец мира, он тут. В этих тварях, извращенных самой Пустошью. В этом страшном шансе встретить на вечных безграничных просторах кого-то, кого знал. Любил. И потерял.

Встретить для того, чтобы убить еще раз уже своими руками.

Оружие Джея не дрогнуло. Но сам он будто окаменел. Не говорил. Не стрелял. Не делал ничего, только с какой-то жадностью всматривался в черты своего ученика. Все же единственного. Макс произнес лишь одно слово, но Хаук понял, ему никогда не занять этого места.

А серебристая дымка вернулась вновь. Захватила ноги, заставив Макса вскрикнуть, неуклюже подпрыгнуть в напрасной попытке стряхнуть непонятное нечто.

— Мастер! — не вопрос и не извинение, крик о помощи, на который Джей не может ответить.

Макс снова столкнулся со взглядом учителя и замер. Еще раз осмотрелся вокруг. Еще раз посмотрел на свои руки, уже окутанные серебром. Еще раз поднял голову. Вновь улыбнулся.

Иначе.

Прощаясь.

— Спасибо, что нашел меня! — улыбка открытая, детская, так чуждая тихим прощальным словам. И чуждая сказанной благодарности. — Папа.

Тихо щелкнул курок.

Часть 9

Серебряный пепел искрился в догорающем пламени солнца, отражался в памяти отзвуком голосов, ужасом снов, красками образов прошлого. «Папа» — звучало в ушах на все лады. Грело сердце и тут же раздирало его на мертвые осколки.

Пять лет назад Джей был уверен, что хуже ему не будет уже никогда. Но время стирает самые глубокие следы. Привычка имитирует жизнь, а потом уже сам начинаешь ей верить. Ставишь цели. Безумные, как месть. Необходимые, как ученик. Мимолетные и пустые, как каждый из принятых заказов.

За прошедшие месяцы Хаук заставил привыкнуть жить.

Сейчас пробитое каленым шилом сердце кричало: эта привычка стала ошибкой. Все ошибка. Каждый шаг из сделанных после смерти Ферро. И оно же заходилось в искреннем настоящем тепле, стоило повторить про себя такое важное: «папа».

Джей знал цену этого слова.

Знал, потому что сам так и не поблагодарил приемного отца, а больше уже никогда не сможет. Понял, сколько всего не успел, когда вместо человека, подарившего вторую жизнь и семью, из вечных песков Пустоши вернулась только нашивка.