К черту тревожность. Как не стать «лягушкой в кипятке» и справиться с паническими атаками и депрессией

Немного позже, когда я была в магазине, туда вошла девушка чуть моложе меня. Она принесла с собой сумку, полную пластырей, платков и прочих безделушек, и пыталась продать их владельцу. Сейчас такую сцену трудно себе представить, но тогда, в восьмидесятые, молодые люди часто продавали такие мелочи. Я наблюдала за девушкой очень внимательно. Она вела себя невероятно просто и естественно. Улыбнулась и обратилась к владельцу магазина, как к старому знакомому. Вежливо упрекнула его: «Дааа, неужели в этот раз ты ничего у меня не купишь?». Актриса продаж. Он засмеялся, вероятно, польщенный такой откровенностью, и потянулся за бумажником. Я совершенно ясно поняла, что ни за что не добьюсь такого результата, даже если буду тренироваться тысячу лет. Не то чтобы мне это было интересно – я и не думала делать карьеру продавца, – но меня поразило, насколько сильно эта девушка, несмотря на свой возраст, отличалась от меня.

 Принятие к сведению того факта, что я интроверт, стало для меня большим осознанием. Теперь я рассматриваю некоторые свои «странности» под другим углом и стараюсь не испытывать за это вину.

Для меня выпить с коллегами после восьми часов работы в офисе – пытка, потому что после целого дня общения с другими я испытываю очень сильное желание побыть немного одной. Мне нравится оставаться дома, и я не чувствую потребность наполнять свою жизнь общением. Провести день на берегу моря с подругой – прекрасно, если, с другой стороны, вы иногда можете побыть в тишине. Провести выходные дома, читая и смотря фильм – для меня это мечта, в то время как ужин с двадцатью людьми в переполненном ресторане похоже на мое представление про ад.

Многие годы я думала, что со мной что-то не так. Ну блин, если все эти люди не могут дождаться семи вечера, чтобы помчаться в хороший бар и выпить с друзьями спритц, а я желаю укрыться дома и надеть тапочки, значит ли, что со мной не все в порядке? Что я ленивая? Слишком быстро устаю? Мизантроп?

Эти вопросы я задавала себе много раз перед тем как прийти к выводу, что нет, не ленивая (ну, может, немного), и тем более не испытываю ненависти к людям. Просто я часто испытываю потребность побыть одной, потому что компания, пусть даже и приятная, меня утомляет.

И вместо того, чтобы нарваться на конфликт, пусть даже маленький, я бы хотела пойти и спрятаться в шкафу.

Безликие страхи

Несмотря на йогу, медитацию, Ксанакс и маленькую победу в получении водительских прав, продолжаю испытывать тревожность и еще очень далека от восстановления и самостоятельности.

При пробуждении тревожность всегда очень сильная. Столкновение с реальностью в конце сна подобна землетрясению. Это как попытка каждое утро покинуть утробу матери. В первые минуты после пробуждения, когда я мало-помалу оставляю колыбель сна, голову посещают самые мрачные мысли. Я обозреваю свои планы на день, и каждая преграда, даже самая маленькая, кажется непреодолимым препятствием. С другой стороны, и обязательства сведены к минимуму: сходить к врачу, зайти в аптеку, провести психотерапию, пойти на йогу, сделать покупки. В остальном мне нечем заняться, кроме как читать, писать, сидеть в Интернете и заниматься домашними делами. Не могу себе представить более спокойную рутину, чем эта; но каждое утро тревога, беспокойство и страх берут верх.

Я не из тех, кто просыпается с рассветом. Моя природная склонность – поздно просыпаться и поздно ложиться спать. Если меня предоставить самой себе, день естественным образом сдвинется к вечеру. Чтобы избежать в конце этих десяти месяцев ожидания выбивания из нормального социального ритма, я решила вставать с кровати до того, как муж уйдет из дома, то есть около восьми тридцати. Думаю, это хороший компромисс: уже не рассвет, но и не слишком поздно.

В ноябре и декабре бывали такие дни, когда я не могла встать, если не приму транквилизатор. Муж приносил мне его около семи тридцати вместе со стаканом воды. Я принимала его в смятении мыслей и муках пробуждения, после чего лежала в ожидании. Дремала до тех пор, пока не чувствовала, что пик тревоги начинает спадать, и только после этого вставала. Теперь мне немного лучше: я просыпаюсь, завтракаю и затем принимаю лекарство. Конечно же, у меня так и нет спокойного пробуждения, но это кое-как я могу вынести, потому что стало лучше, чем несколько месяцев назад.

Обычно пик тревоги бывает по утрам из-за циркадного ритма, который при пробуждении увеличивает производство кортизола – гормона стресса. Он должен способствовать возобновлению активности после ночного сна.