К востоку от Берингова пролива

Один из заливов острова Уналашка называется Капитанской гаванью. На ее берегу расположена столица острова, которую местные жители называют просто Сити («город»). В середине июля 1784 года в эту гавань вошел русский галиот «Три Святителя». Здесь Шелихов впервые ступил на землю Аляски. Скорее всего, как и всегда в эту пору года, туман сменялся мелким нудным дождем. Слышался монотонный шум прибоя. С суши доносились острые запахи трав, гниющих водорослей, хриплые и тягучие крики чаек. Рядом с судном вставали из воды усатые тюленьи головы…

На Кадьяке, в бухте Трех Святителей, названной так самим Шелиховым, он основал селение. Нелегкими были первые шаги Шелихова и его спутников. «Августа 3-го числа;, —

пишет Шелихов, — пришли к острову Кыктаку (то есть Кадьяку; оба слова означают на языке местных жителей «остров») и с полуденной стороны ввели галиоты в гавань, поставя там на якори. 4-го числа отправлены были работные люди на байдарах, соединенных по две, чтоб осведомиться, есть ли на сем острове жители…

7-го августа вторично посланы от меня были в четырех байдарах работные люди сколько для осмотрения звериных мест, а не меньше и для примечания самого острова, коим приказано как возможно далее оного проехать. 9-го августа расстоянием от гавани в верстах 40 усмотрели они множество диких (то есть островитян), собравшихся на отдаленном и с моря неприступном утесистом преобширном камне… Я, уведомлен будучи о сем, тотчас… отправился туда и начал было уговаривать оных… обнадеживая их, что мы с нашей стороны не для каковых-либо ссор и обид к ним пришли, но чтобы дружеским с ними обхождением приобресть их благосклонность, и в доказательство того обещал я по возможности своей одарить их из вещей весьма ими любимых. Их тут было великое множество, и по крайней мере до 4000 человек. Они, несмотря на таковые убеждения, начали стрелять из своих луков, почему и принужден я был от них удалиться, крайне беспокоясь о неизвестности, чем кончится таковое затруднение. Однако, при-метя из упорного их наступления на нас и видя притом желание оных, чтобы я удалился от берегов их, или все будем перебиты, я старался все принять предосторожности от нечаянного на нас нападения…»

И такое нападение произошло. «12-го августа в самую полночь, во время производимой работными людьми на карауле перемены, сии дикие, в превеликой толпе сошед с камня, на нас напали с такой жестокостью, что можно было помыслить, что совершенно достигнут они своего намерения, что и действительно бы им учинить то было нетрудно, ежели бы мы меньше были осторожны и больше боязливы».

Поселенцы терпели многие лишения, отбивали нападения индейцев, болели цингой, но строили зимовья и крепости, совершали объезды Кадьяка и соседних островов, ближайших участков материкового побережья. Они добывали дорогие меха, разведывали руды и корабельные леса, заводили огороды. Но главное все-таки, что «многое число коняг (местных жителей) ласкою и торгом в дружбу склонили… и совершенное их к Российской державе подданство утвердили».