Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Эх! — показно вздохнул он. — Юноша, может это и оружие корпуса, кто спорит. И королева в курсе и не против. Тут тоже никто не спорит. Но так дела не делаются. У подобного груза должны быть как минимум документы. А значит, мы имеем полное право его арестовать до выяснения. Если ваша сеньор захочет — документы предоставит, и груз уедет. Нет — он попадёт в спецхраны. И это всё, юноша, ЗАКОННО! — повысил он голос. — Я не понимаю вашу упёртость и желание сопротивляться. Я — простой служака, я не могу делать не по закону! И по нему вам говорю — проваливайте. Все, кроме тебя, Хуан, но и ты будешь больше гость, чем задержанный или арестованный.

— Ещё предложения? — смеялся я одними кончиками губ, стараясь вывести оппонента из равновесия.

— Нет. Это — окончательное.

— Жаль. — Я развернулся и пошёл к своим.

— Хуан, ты серьёзно? — раздался смешок мне в спину. Обернулся.

— А вы настроены шутить?

* * *

События развивались стремительно. Что я потерял над ними контроль — понял чуть раньше, но только теперь понял, насколько глубоко вошла в пике ситуация. Я слишком привык держать руку на пульсе своих проектов, всегда и везде. И если что-то не получалось, понимал не только, что не приобрёл, но заранее знал, что потеряю. И сейчас впервые оказался в ситуации, когда понимание, что именно потеряю, отсутствует напрочь, а уровень трындеца настолько запредельный, что хоть вешайся.

Прошло менее трёх минут, за которые сеньоры связались со своими, передали информацию, дождались ответа и… Пошли таки на штурм. Которого я от них, как человек, знающий корпус, не ожидал.

Они шли с четырёх сторон, с четырёх просветов между машинами, неплотной стеной. Двигались, убрав оружие за спину, стараясь не провоцировать нас на открытие огня. Показно демонстрировать свободные руки — это, скажу вам, нечто! А какая самоуверенность была в их движениях! Лица за забралами шлемов мы не видели, но точно говорю, парни даже не допускали мысли о нашем сопротивлении.

Специальная полиция одевается в модифицированный вариант лёгкого доспеха. Как у гвардии, только с утолщёнными грудными пластинами и более мощными сервоприводами — на случай рукопашного боя. И каждый такой доспех на голову выше меня и раза два шире в плечах, не говоря о том, что мускульная сила рядом с сервами не стояла. Когда парни будут нас скручивать, мы ничего не сможем противопоставить, несмотря на подготовку и сверхскорость.

Парни шли. Двенадцать человек, шесть пар. Опасливо, медленно, но сокращали и сокращали дистанцию. Я мысленно начал молиться — очень не хотел, чтобы всё закончилось не так, как должно по инструкции, ибо знал инструкции и не питал иллюзий. Но парни о корпусе не знали ни-че-го, иллюзии питали и продолжали идти, шаг за шагом приближаясь к собственной смерти. И к Большему Трындецу, в рамках уже всей планеты. Остановить их не было никакой возможности — всё, что мог, Орейре я уже сказал, а скажу больше — начнёт плясать от обратного, посчитав, что мы боимся.

Десять метров.

Восемь.

Девочки спокойны, сосредоточены, все на позициях. Пять… И голос Афины, как рокот турбины в ушах:

— По ногам! Огонь!

Шесть стволов выплеснули в окружающий мир потоки смертоносных магнетиков. Десятки игл, проникающих через любые преграды, прошивающих любые доспехи. Бедолаги слишком привыкли работать с уличными демонстрантами, мятежниками и иными террорюгами, не могущих оказать сопротивление, над которыми привыкли тотально доминировать. Кто в здравом уме будет в них стрелять, зная, что после этого будет трупом? Если повяжут — нет, а так — да, труп. Идиотов на планете мало.

Но вот ангелы не боятся никого и ничего. И самоуверенность СП-шников их не касается никоим образом.

— На землю! Быстро! — вжался в пол я, показывая остальным пример. Впрочем, остальные знали, что делать и без меня.

Потоки игл со стороны гвардейцев начали вспарывать бетонопластик перед нами, прошивать фургоны, впиваться в стену сзади, где между фургонами просветы.

— Не стрелять! — заорал я — для гвардейцев. — Не стрелять, мать вашу! Там пластит! Все поляжем!

Огонь прекратился. На мгновение. Секунд на пять. Но потом кто-то из СП-шников прицельным выстрелом прошил тело лежащей за колесом в пяти метрах от меня Берты, девочки из седьмого взвода. Через год она бы стала «старой девой», а через шесть завершила бы контракт…

…Но теперь она его никогда не завершит.

— На поражение! — рявкнула Камилла. Буднично, словно рядом с нею только что не погибла подруга и боевой товарищ. Холодно и взвешенно, зная цену словам и поступкам.