Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Тяжёлая пауза, дабы гвардейцы осознали масштабы жопы, в которой оказались. Судя по их виду, многие осознали, но не все и не до конца, большинство было просто раздавлено неожиданными переменами в статусе.

— Вы, сеньоры, занялись не своим делом, — продолжила она. — Пытались помешать императорской гвардии провести секретную операцию, сорвали её, после чего открыли огонь по проводившему её личному составу моего управления. — Снова давящая психологическая пауза. А под дулом десятка скорострелов в руках ангелов она давящая, поверьте. — Я понимаю, вы выполняли приказ. И к тем, кто его честно выполнял, у меня нет претензий. Но некоторые из вас решили взять на себя больше, чем им положено, и хладнокровно убили моих людей. Людей, которые получили приказ вам не сопротивляться.

Сирена, шагом хищницы, прошлась вдоль строя, задержавшись возле одной из трёх групп.

— Вот вы, сеньоры, в них и стреляли. Убивали лежащих на земле, просто так. Потому, что у вас в руках оружие и вы могли себе это позволить.

— Но… — попытался вякнуть кто-то, но сеньора пресекла, рявкнув:

— Молчать!

Гвардеец заткнулся.

— А вы, сеньоры, — взгляд в другую сторону, на другой взвод, — позволили себе избить моих сотрудников, также лежащих без оружия на бетонопластике с загнутыми руками. Являющихся ко всему прочему слабыми женщинами.

Тяжёлая-претяжёлая пауза, и как итог:

— Данные поступки выводят вас из под защиты приказа командования, сеньоры гвардейцы, ибо приказа избивать тех, кто сложил оружие и не сопротивляется, вам не отдавали. И за это, сеньоры, вы будете наказаны. Исполняйте, — а это кивок комвзвода одной из двух групп, приехавших с нею из дворца.

…И тела двух из трёх групп гвардейцев разом прошил десяток очередей конвоя.

— Стоять!

— Не дёргаться! — застращали оставшихся девочки из оцепления, так как последняя группа, чётко исполнившая приказ, интуитивно бросилась на землю. Раздались пинки и удары, но трупов больше не было.

— Вендетта? — негромко произнёс я. — Лея может не разрешить, потому ты спешишь провернуть её, пока она не влезла со своим запретом?

Сирена повернула голову и уголки губ её расплылись в еле уловимой улыбке. Затем она сделала жест следовать и подошла к «голубым скорпионам», охранявшим положенных в ряд с руками за головой местных гвардейцев, кто блокировал нас.

— Выяснили?

— Да, сеньора полковник, — кивнул офицер, командующий приехавшими нам на помощь. — Этот.

— Сам?

— Сам. Вон его комвзвода, а вон там самый главный. Говорят, что приказа на поражение не давали, и я им верю. Просто… Сволочи они недисциплинированные, вот они кто! — Скорпион хотел высказаться жёстче, но не стал. Произошедшее, стрельба на поражение без приказа, не укладывалось в его, старого служаки спецназа, голове.

— Розали, в расход, — бегло бросила Сирена.

— Есть, сеньора! — И идущая за нами девочка из игольника прикончила виновного в начале перестрелки и гибели Берты, первой нашей погибшей. «Голубой скорпион» скривился, но ничего не сказал — что такое корпус в отличие от гвардейских недоумков он знал.

— Розали, того красавчика, — кивок в сторону Орейро, — мне в машину. И поехали, возвращаемся на базу.

* * *

Лейтенант, избитый, с переломом рёбер (не знаю как и кто, знаю только итог; наверное сопротивлялся) валялся в проходе между сидениями. Мы с Сиреной сидели на сидениях напротив друг друга, стараясь друг на друга не глядеть, и молчали.

— Сеньора полковник? — закинул я пробный мяч.

Она вздохнула каким-то своим мыслям и кивнула.

— Да, можешь начинать.

Я коварно улыбнулся и пнул лейтенанта каблуком туфли.

— Ты, морда! Будем говорить?

— Пошёл ты!

— Серьёзно? — Я противно оскалился. — Орейро, ты ещё не понял, что виноватым за дружественный огонь сделают ТЕБЯ? Тебя-тебя, родной ты мой лейтенант! А кого ж ещё! Сам сказал, ПОКА у корпуса и ангелов есть законные права на беззаконие. И только от твоего признания и раскаяния зависит, что именно тебе предъявят и сколько попросят.

— Пошёл ты! — повторился лейтенант.

— Хуан, у нас нет времени, а я знала, что так будет и решила немного помочь тебе. — Сирена вытащила из отсека между стенкой и сидением маленький чемоданчик, передала мне. Я положил его на своё сидение, открыл. Внутри на специальных кронштейнах был закреплён иньектор, а с другой стороны в небьющейся оболочке лежали шприцы. Дюжина. Запаянных. С абрикосового цвета жидкостью в ампулах.

— Что это? Сыворотка правды? — нахмурился я. Сирена покачала головой.

— Нет. Сыворотка влияет на сердце — оно может во время допроса отказать. Или на печень — последствия будут чуть позже, но весьма плачевные. Или на почки — с тем же результатом. Тут же — чистый нейротоксин. Безвредный для организма, но вызывающий неимоверную по силе боль. Бьёт, как ты можешь догадаться, по нейронам, по нервной системе, сводя от боли с ума. И никаких последствий!

Судя по хрюканию сеньора на полу, он с таких перспектив лишь рассмеялся.