Кабинет доктора Либидо. Том VI (Н – О – П)

Для наслажденьяТы рожденаЧас упоеньяЛови, лови! Младые летаОтдай любвиИ в шуме светаЛюби, Адель, Мою глупость

Кишинев, свое основное местопребывание в Южной ссылке, П. сравнивал с библейским Содомом:

Проклятый город Кишенев!Тебя бранить язык устанет.

Когда-нибудь на грешный кровТвоих запачканных домовНебесный гром конечно грянет,И – не найду твоих следов!Падут, погибнут пламенея,И пестрый дом ВарфоломеяИ лавки грязные жидов:Так, если верить МоисеюПогиб несчастливый Содом.Содом, ты знаешь, был отличенНе только вежливым грехом,Но просвещением, пирами,

Гостеприимными домамиИ красотой нестрогих дев!Но в Кишиневе, знаешь сам,Нельзя найти ни милых дам,Ни сводни, ни книгопродавца.

П., которому едва миновал двадцатый год, с головой погрузился в атмосферу любовных интриг и сомнительных развлечений. По воспоминаниям В. П. Горчакова: «Говоря о балах в Кишиневе, я должен сказать, что Пушкин охотно принимал приглашения на все праздники и вечера и все его звали. На этих балах он участвовал в неразлучных с ними занятиях — любил карты и танцы». П. вполне соответствовал репутации столичной знаменитости и «русского Байрона». Нередко он вел себя вызывающе, затевал ссоры, кончавшиеся вызовами на дуэль. Генералу И. Н. Инзову приходилось сажать П. под домашний арест, чтобы избежать больших неприятностей.

В Кишиневе список любовных побед П. значительно расширился. Широкую огласку получил его роман с цыганкой Людмилой Инглези (урожденной Шекорой), женой богатого бессарабского помещика. Муж устроил публичный скандал, который удалось замять лишь отправив чету Инглези за границу.

Некоторое время сердцем поэта владела очаровательная еврейка Мария Егоровна Эйхфельт:

Христос воскрес, моя Ревекка! Сегодня следуя душойЗакону бога-человека, С тобой целуюсь, ангел мой. А завтра к вере МоисеяЗа поцелуй я, не робея, Готов, еврейка, приступить — И даже то тебе вручить, Чем можно верного евреяОт православных отличить.

Серьезней прочих выглядело увлечение П. гречанкой Калипсо Полихрони (1803/1804—1827?). По слухам, в 1810 она была любовницей Д. Байрона

, что, естественно, придавало ей особую ценность в глазах П. По описанию Ф. Вигеля, К. Полихрони: «…была невысока ростом, худощава и черты лица у нее были правильные, но природа захотела сыграть дурную шутку, посреди приятного лица ее прилепив ей огромный ястребиный нос. У нее был голос нежный, увлекательный, не только, когда она говорила, но даже когда с гитарой пела мрачные турецкие песни… Ни в обращении ее, ни в поведении не видно было ни малейшей строгости, если б она жила в век Перикла, история, верно, сохранила бы нам ее вместе с именами Фрины и Лаисы». П. посвятил К. Полихрони страстное послание «Гречанке»:

Ты рождена воспламенятьВоображение поэтов, Его тревожить и пленятьЛюбезной живостью приветов, Восточной странностью речей, Блистаньем зеркальных очейИ этой ножкою нескромной…Ты рождена для неги томной, Для упоения страстей..