Кабинет фей

Поэтому-то, кстати, я иной раз и углублялся в лес. Там я видел вас, прекрасная принцесса, — продолжал он, — то в тележке, которой вы сами правили ловчее, чем Солнце своей колесницей[136], то на охоте, верхом на коне, неукротимом для любого всадника, кроме вас, или бегавшей по поляне взапуски с другими принцессами и выигрывавшей приз, подобно новой Аталанте[137]. Ах, принцесса! Если бы в те времена, когда мое сердце втайне мечтало о вас, я осмелился заговорить с вами, — сколько всего я мог бы сказать! Но что для вас теперь признание несчастного барана?

Услышанное так взволновало Чудо-Грёзу, что она не нашла ответа, и все-таки была с ним столь учтива, что внушила ему некоторую надежду, сказав также, что меньше боится теней теперь, зная, что однажды они оживут.

— Увы, — прибавила принцесса, — если бы мою бедную Патипату, милую Скребушон и прелестного Тантена, пожертвовавших ради меня своей жизнью, постигла та же участь, мне бы не было здесь так грустно.

При всей плачевности своего положения, король Баран был в то же время наделен удивительным могуществом. Он призвал своего шталмейстера (то был баран весьма осанистый) и сказал ему:

— Найдите нам мавританку, обезьянку и пуделя, дабы их тени развеселили нашу принцессу.

И мига не прошло, как они явились пред нею, и, хотя и не могли приближаться так, чтобы дать до себя дотронуться, одно их присутствие уже было для принцессы несказанным утешением.

Королю Барану было не занимать и ума, и утонченности, и искусства приятной беседы, он так пылко любил Чудо-Грёзу, что и она прониклась к нему симпатией, а затем и полюбила его. Да может ли не понравиться прелестный барашек, столь нежный да ласковый, тем более если знать, что это король и что тяготеющие над ним чары когда-нибудь да рассеются. Итак, принцесса весело проводила время, дожидаясь счастливейшей развязки. Галантный баран был занят лишь ею: устраивал то празднества, то концерты, то охоту. Помогало ему в этом все его стадо, нашлось дело даже теням.

Однажды вечером, когда возвратились гонцы — а надо сказать, что король Баран аккуратно посылал их за самыми свежими новостями, — ему донесли, что старшая сестра Чудо-Грёзы собирается замуж за великого принца и великолепию предстоящей свадьбы не будет равных.

— Ах, — воскликнула принцесса, — как же я несчастна, что не увижу всей этой роскоши, а останусь тут под землей с тенями да баранами, когда моей сестре, нарядной как королева, все будут почести воздавать!

— На что вы жалуетесь, сударыня? — ответил ей король баранов. — Разве же я вам запрещал поехать на свадьбу? Отправляйтесь когда вам вздумается, только обещайте мне вернуться. Если вы не согласитесь, право, я умру у ваших ног, ибо моя страсть столь велика, что, если я вас потеряю, мне не жить.

Растроганная Чудо-Грёза пообещала барану, что ничто на свете не помешает ее возвращению. Он дал ей экипаж, подобающий особе столь благородной; принцесса оделась со всем возможным великолепием, не забыв ничего, что приумножило бы ее красоту, а затем уселась в перламутровую карету, запряженную гиппогрифами[138] буланой масти[139], недавно доставленными из Страны антиподов. Король Баран отправил с нею свиту из богато одетых и великолепно сложенных офицеров, которых собрали издалека, чтобы они охраняли принцессу.

Она явилась во дворец короля-отца как раз к началу свадебного пира. Стоило ей войти, как все были поражены блеском ее красоты и драгоценностей. Одни лишь похвалы и славословия раздавались вокруг, а король глядел на нее так внимательно и радостно, что она боялась, как бы он ее не узнал. Но ему, уверенному, что его дочь умерла, такое даже и в голову не пришло.

Однако она все же боялась, что ее схватят, и не осталась до конца церемонии. Принцесса ускользнула незаметно, оставив коралловый ларчик, украшенный изумрудами, надписанный алмазной вязью: «Драгоценности для новобрачной». Ларчик тут же открыли — чего там только не было! Король, сгоравший от нетерпения познакомиться с прекрасной гостьей, был в отчаянии, что больше ее не увидит. Он строго-настрого наказал: если вдруг она снова появится — закрыть за ней все двери и во что бы то ни стало задержать.

Как ни скоро вернулась принцесса, а показалось барану, что не было ее лет сто. Он ждал ее у ручья в самой гуще леса с богатейшими подарками, чтобы так отблагодарить за возвращение; принялся ласкать ее, потом улегся у ее ног, целуя ей руки и рассказывая, как волновался и тосковал. Страсть сделала его столь красноречивым, что принцесса была очарована.

Через некоторое время король выдавал замуж вторую дочь. Узнав об этом, Чудо-Грёза стала упрашивать барана отпустить ее и на этот праздник — ведь он был так важен для нее. Баран не мог скрыть своей скорби: он предчувствовал несчастье. Но не всегда в наших силах избежать беды, а поскольку просьба принцессы была превыше всего, не смог он ей отказать.