Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

Флот, корпус и гости-родители разместились за длинными столами в белой и светлой зале. Старший священник благословил трапезу; зашумели скамьи, ложки, вилки, ножи, и веселый, шумный говор наполнил зал. В соседней галерее играл оркестр вальсы и марши. После второго блюда наполнились вином стаканы и начались тосты и здравицы за великую, единую, неделимую Россию, за генерала Деникина – Главнокомандующего Белой армии, за доблестных защитников Крыма, за командующего флотом, за создателя 3-го Морского корпуса капитана 2-го ранга Н.Н. Машукова.

Громкое «Ура!» оглашало большую белую залу и неслось по галереям, обвивая высокие колонны. Бодрящий туш играл оркестр после каждого чествования. Наконец, встал сам виновник торжества капитан 2-го ранга Машуков и, подняв высоко бокал вина, голосом бравого командира произнес свое приветственное слово во славу векового корпуса и его юных питомцев. Он закончил свою речь словами:

– Знаете ли вы, гардемарины и кадеты, знаете ли вы, уважаемые родители этих юношей, кому вы обязаны открытием Морского корпуса, в котором ваши дети получат высшее специальное образование и станут доблестными офицерами славного Русского флота? Вы обязаны этим счастьем контр-адмиралу Саблину, который в бытность свою Командующим флотом, не задумываясь, дал мне все имеющиеся у него средства и место его личного отдыха – дачу «Голландию» для открытия горячо им любимого корпуса. Пью за здоровье контр-адмирала Саблина!

Громовое «Ура!» пронеслось по залам, и радостный туш музыкантов «венком славы» обвился вокруг этих криков. Сотни рук со стаканами вина потянулись к адмиралу. Но он, скромный и тронутый, перебросил этот «венец славы и чести» открытия Морского корпуса на голову Н.Н. Машукова.

И под грохот труб и барабанов, при криках могучего «Ура!», капитана 2-го ранга Машукова качали офицеры флота, подбрасывая высоко к белому потолку. Мечта осуществилась! Умиравшее здание получило новую плодотворную жизнь. Загорелое лицо Машукова горело румянцем счастья, и темные глаза изливали радость достигнутой цели. Так был открыт Морской корпус.

Н.Н. Машуков, поставив Морской корпус на твердые ноги, уехал снова на Белый фронт на Азовское море. Там, под Николаевским брейд-вымпелом, свершал он свои блестящие подвиги, помогая флотом генералу Слащеву[247] в его защите Крыма. И только изредка приезжал он в Морской корпус, ибо тянуло его к своему детищу. 22 февраля 1920 года он был уже в чине капитана 1-го ранга; в приказе Главнокомандующего его отметили за боевые отличия, как блестящего офицера и командира. А 10 августа того же года его произвел в контр-адмиралы новый Главнокомандующий, генерал Врангель, за отличную храбрость и неизменную доблесть второго отряда судов, которого он был душою и начальником. За блестящие операции и высадку многотысячной армии в тыл неприятелю, осаждавшему Крым, Н.Н. Машуков был награжден орденом Святого Николая Чудотворца. К октябрю того же года молодой контр-адмирал Машуков был уже начальником штаба Командующего Черноморским флотом и так блестяще способствовал спасению родного корпуса от красного лютого ига. Приезжая ко мне в белый флигель, старший лейтенант Машуков удивлял и радовал меня быстрой сменой своих погон. С наполеоновской быстротой продвигался он по службе. Появились два просвета и три звездочки, вскоре отпали звездочки… и вот уже черный двуглавый орел украсил золотые погоны молодого, тридцатилетнего контр-адмирала. И все это за один год жизни открытого им Морского корпуса.

Жизнь Морского корпуса в Севастополе

Незримыми, но властными перстами подняла Судьба с земной шахматной доски некоторые фигуры и переставила их на квадраты участка Морского корпуса в городе Севастополе. Там они приняли живое участие в игре жизни, не ведая ни дня, ни часа, в которые незримые уста произнесут им роковые «шах и мат» и властные пальцы выбросят с доски уже ненужные фигуры.

Так переставили персты Судьбы из Одессы – Ворожейкиных, из Симферополя – Завалишиных, из Новороссийска – Кольнеров, из Харькова – Котовских, оставили на месте Бергов, не тронули ни Воробьевых, ни Марковых. Все эти фигуры соединились в одну большую семью: король с королевой, башни, кони, офицеры и пешки на квадратах морского участка, и разместились в шести белых флигелях корпуса, где начали свою учебно-воспитательскую деятельность.

Обер-офицеры распределялись по ротам. За год существования Морского корпуса (1919–1920) служили и воспитывали кадет моей роты: лейтенант Галанин[248], старший лейтенант Иваненко[249], старший лейтенант фон Брискорн[250]

, старший лейтенант Помаскин[251], лейтенант Куфтин[252], мичман Богданов[253], поручик Тарасов. Служили и воспитывали гардемарин роты капитана 1-го ранга Кольнера[254]

: старший лейтенант барон Элленбоген[255], лейтенант Глотов[256], старший лейтенант Запольский[257], капитан 2-го ранга Подашевский[258] и лейтенант Галанин, командовавший яхтой «Забава».