Кадиш по Розочке

– Такое не скоро забудешь, – сокрушенно проговорил Давид, отгоняя неприятные воспоминания о самом недавнем прошлом. В словах попутчика чувствовался какой-то подвох. Было понятно, что ему хотелось бы как можно реже оказываться в городе, где были патрули, где могли возникнуть ненужные вопросы. Это настораживало. С другой стороны, до сих пор Александр Иванович был не просто поддержкой, но спасителем для Давида. В конце концов, какая ему, Давиду, разница, зачем и куда добирается его недавний товарищ? Тот же продолжил свое рассуждение.

– Хотя…, если Вы считаете, что нужно ехать на поезде, можно просто добраться до окраины Курска и там распрощаться ко взаимному удовольствию. Решайте, молодой человек, и пора бы нам трогаться.

Давид думал не долго. Оставаться одному не хотелось страшно. Да и в Белгород ему нужно обязательно.

– Я еду с Вами – проговорил он.

– Вот и замечательно. Вы умеете править лошадью?

– Честно говоря, не особенно. То есть в детстве мне давали подержать поводья и покататься верхом на лошади, но назвать это умением я бы не решился.

– Понятно. Хорошо, забирайтесь в телегу. Кучером пока послужу я. Как это там… «Когда я на почте служил ямщиком…». Вставайте, юноша! Нас ждут великие дела!

Они поехали. Александр Иванович возницей оказался вполне опытным. После недолгих плутаний они обогнули Курск, не забираясь в город и выехали на дорогу, ведущую в Белгород. Обошлось без происшествий. Несколько раз их догоняли и обгоняли какие-то всадники или пешеходы. Но интереса к ним не выказывали.

Чтобы не привлекать внимания, они спрятали свои вещи, студенческую шинель и гражданское пальто под рогожей. Сами же надели армейские шинели, оставшиеся от прежних владельцев телеги. Шинель, доставшаяся Давиду, была неудобной. Рукава были короче на целый вершок, ноги путались из-за излишней длины, в плечах было тесно. Зато облик он приобрел самый заурядный, не бросающийся в глаза. Двухдневная щетина на лице вполне гармонировала с новой одеждой. Александр Иванович обул даже сапоги, снятые с покойника (Давид передернуло от самой мысли об этом). Обувь бывшего офицера, а Давид уже не сомневался в этом, тоже нашла место под рогожкой.

Ехали долго. Ночевали в лесу под телегой, по очереди охраняя себя от неожиданного вторжения. Обогнули большое село на дороге. Хотя и выглядело оно вполне мирным, сочли за благо не заезжать в него. Солнце уже давно перевалило за полдень и начало спускаться к горизонту, когда путники подъехали к кучке домов со странным названием Крапивенские дворы. Как объяснил Давиду спутник: здесь издавна останавливались странники, следующие на юг. Кроме обычных крестьянских занятий жители селили странников. Был здесь и трактир.

– Вот здесь сегодня и заночуем – бодро заявил Александр Иванович, когда телега подъехала к деревянному двухэтажному дому с вывеской и гостеприимно распахнутой дверью. Возле двери стоял рослый малый с не самым дружелюбным выражением лица. К нему и направился Александр Иванович.

– Добрый вечер!

– Добрый – угрюмо буркнул детина.

– А что, переночевать у вас можно, чтоб не очень дорого?

– Можно и переночевать – уже несколько более дружелюбно ответил местный служитель – заплати по рублику за постой и стол, да и живи.

Сумма была, мягко говоря, чрезмерная. Но выбирать было не из чего. Александр Иванович оглянулся на Давида. Тот едва заметно кивнул.

– А лошадку нашу можно пристроить? Ну, чтобы не увели лихие люди.

– Это можно. Заводите во двор. Там коновязь. Лошадку там поставите. Заплатите полтинник – покормим. А телегу – под навес.

– А ты хозяин будешь? – поинтересовался Давид. На хозяина мужик не походил. Скорее, на вышибалу.

– Хозяин наш, Никифор Фомич. А я его племянник – Фрол. Ну, будете останавливаться?

Несмотря на недружелюбный вид, Фрол оказался вполне расторопным служителем. Уже через минут десять лошадь мирно жевала овес у коновязи, телега разместилась под навесом, а сами гости, захватив свои вещи, стояли перед дородным мужчиной лет пятидесяти, одетым в цветастую рубаху навыпуск, темную жилетку, суконные галифе, заправленные в лакированные сапоги. В глазах мужчины, как говорится, «играли чертики».

– Сколько дней проживать изволите, господа хорошие?

– Да, мы только переночевать – проговорил Давид и взглянул на Александра Ивановича. Теперь была его очередь кивать.

– Тогда с вас будет два рубля и пятьдесят копеек. Пожалуйте сдачу. Столоваться желаете в зале или в комнате?

– Даже не знаю – проговорил Додик и снова посмотрел на Александра Ивановича.

– Мы с другом будем столоваться в общем зале.

– Щи, каша, сбитень или квас – объяснил хозяин – это вы уже заплатили. А ежели чего-то еще, то это, извините, заплатить надо будет. Макарка – крикнул он пробегавшего мимо мальчишку – проводи господ в их комнату. Ту, что во двор окнами выходит. Нужная комната на вашем же этаже, а умывальник есть в комнате.

Комната, расположенная на втором этаже, была вполне удобной. Большое окно выходило во двор. Голландка была жарко натоплена. В комнате стояли две массивные кровати, шкаф для вещей и одежды. Даже стол и две лавки имелись.