Читаем Кадын полностью

Мы с Санталаем посторонились, давая царям пройти. Атсур, пригибаясь при входе, кинул на меня взгляд – словно плеткой ожег. Слуги уводили коней и верблюда, а от подножия холма приближались старшие братья. Мы с Санталаем зашли следом.

Цари уже сидели у очага. Мамушка ставила перед ними столики, служанки вылавливали куски мяса из котла. Атсур говорил:

– Я вижу, даже слуги в доме те же. Эту женщину я помню еще с зубами.

– Добрых коней кто меняет, – отвечал отец. – А в Степи новые порядки не ты ли завел? Слышал я, крепкие бои с братьями тебе приходилось держать.

Атсур метнул на него быстрый взгляд, но ответил спокойно:

– Мой меч знал сражения. Только не думал я, что вести доходят до ваших логов. А где же твои дети? Или те возмужалые воины, кого я вижу, твои младшие?

Он держал себя с отцом как равный и по возрасту, и по силе. Мне это не понравилось, но отец словно ничего не замечал. Он кивнул, и мы с Санталаем приблизились к очагу. Мы стояли молча, как положено младшим, а Атсур не сводил с меня оценивающих глаз. Я тоже не отводила взгляда, как бы ни было неприятно.

Вскоре пришли другие братья, такие же разодетые, как и мы, а люди Атсура молчаливой, громоздкой бурой массой расселись на гостевой половине дома. Всем досталось мясо и хмельное молоко. Гости брали еду обеими руками, ели быстро и жадно. Мы не спешили – воину не к лицу спешить за трапезой. Мне неприятно было на них смотреть.

– Кто едет в гости зимой, за долгим разговором едет, – начал отец. – Но и то еще знает, что голодную дорогу он выбрал – или будет жить в гостях до весны.

Атсур расхохотался:

– Я не думал, как поеду обратно, ты прав. Но в степях нет глубокого снега, суметь бы выйти из твоих лесов. Я же за большим делом к тебе приехал. Только позволь сначала о другом повести речь, а большой разговор до того часа оставить, когда все нас покинут.

– Мои дети – это я сам, – отвечал отец. – Лишь твои люди здесь лишние, распорядись ими и говори.

– Нет, добрый царь, еще не время, – настаивал Атсур. – Давай веселиться, а важное оставим на вечер. Наши станы давно друг друга у своих очагов не видали. Я приехал с миром и дружбой, закрыть хочу старые розни. Прими от меня дары.

Он крикнул на своем языке, и три его человека, плюнув недоеденные куски, бросились вон из дома, вытирая руки о шубы. Мы остались ждать. Атсур пил хмель, на меня все тяжелее и дольше глядя. У него были резкие черты, широкие скулы, загнутый книзу нос и кожа красная, словно от ветра. Я решила совсем не смотреть на него.

Наконец трое вернулись, неся тюки, и положили их перед очагом. Сперва разрезали узлы на самом большом. Там были отрезы шерстяных тканей желтого цвета, широкие бронзовые пряжки на пояса и яркие войлочные разрисованные цветами чепраки для коней. Все это слуги разложили по шести кучам.

– Я помнил, что шесть сынов боги послали тебе, царь, – молвил Атсур. – Эти дары твоим сыновьям и их женам.

Люди стали обносить братьев, те благодарили кивками и поднимали чаши. Тогда разрезали веревки на втором тюке. Там лежал широкий пояс из бронзовых узорчатых пластин с большой пряжкой, на ней была рысь с глазами из красных каменьев. На поясе висели ножны, украшенные камнями и тонкими пластинками серебра, из них торчала рукоятка меча, тоже богато украшенная. Еще было бронзовое блюдо с изображениями козлов и дорогой чепрак из шерстяной ткани, крашенной пурпуром, с узором золотой нитью. По бокам чепрака висели красные кисти.

– Эти дары для тебя, царь, – сказал Атсур, и слуга поднес их отцу. – Не хмурься, что не дарю тебе золота, как подобает владыке. Эти вещи принадлежали моему отцу, а он был великий царь, ты знаешь. А ножны и рукоять изготовили по моему приказу. Я велел не делать только клинка. Я не знаю размера твоей руки и побоялся оскорбить тебя, если сделали бы меньше. Ты велишь своим кузнецам вбить тот клинок, какой тебе подойдет.

Атсур лукавил, мы все поняли это: его земли были бедны на железо и хороших кузнецов. Атсур не хотел показать слабость своего оружия, поднеся дурной кинжал. Отец с хмурым лицом принял дар, чтобы не оскорблять гостя. Атсур не мог не заметить того, но не подал вида. А слуги уже развязали третий, малый сверток, и молодой царь неожиданно поднялся с места и сам подошел к нему.

– Я вез подарки для женщин этого дома, – сказал он и взял в руки деревянную чашу с точеной крышкой, размером с крупное яйцо. Он извлек оттуда бусы из прозрачных зеленоватых камешков нефрита. – Но царь не взял себе новой жены, значит, эти бусы я подношу твоей дочери, прекрасной лицом и черной бровями. Также я подношу ей и этот дар, в надежде, что не буду отвергнут. – И тут он достал крохотные серьги.

Я почуяла, что кровь прилила к моему лицу: серег было две. Я услышала, как все братья пошевелились, будто не верили своим глазам и хотели получше разглядеть дар, чтоб знать наверняка, что не ошиблись. Я не знала, как теперь поступить. Обернулась к отцу – он смотрел на Атсура. Все братья тоже тяжело, с угрозой уставились на него. Гость же взял подарки и подошел ко мне.

Перейти на страницу:

Все книги серии Этническое фэнтези

Ведяна
Ведяна

Так начинаются многие сказки: герой-сирота, оставшись у разбитого корыта, спасает волшебное существо, и оно предлагает исполнить три желания. Но кто в наше время в такое верит? Не верил и Роман Судьбин, хотя ему тоже рассказывали в детстве про духов реки и леса, про волшебную дудку, про чудесного Итильвана, который однажды придет, чтобы помочь итилитам… Но итилитов почти не осталось, не исключено, что Рома – последний, их традиции забыты, а культура под эгидой сохранения превращается в фарс в провинциальном Доме культуры. Может быть, поэтому Рома и оказался совершенно не готов, когда девочка, которую он дважды отбил у шпаны, вдруг обернулась тем самым чудесным существом из сказки и спросила: «Чего же ты хочешь?»Он пожелал первое, что пришло в голову: понимать всех.Он и представить не мог, чем это может обернуться.

Ирина Сергеевна Богатырева

Славянское фэнтези
Говорит Москва
Говорит Москва

Новая повесть от автора этнической саги о горном алтае "Кадын". История молодого архитектора, приехавшего покорять Москву и столкнувшегося с фольклорными преданиями города лицом к лицу…Повесть написана на документальном материале из архива проекта «Историческая память Москвы» и городском фольклоре.Ирина Богатырева – дипломант премии "Эврика!", финалист премии "Дебют", лауреат "Ильи-Премии", премии журнала "Октябрь", премии "Белкина", премии Гончарова, премии Крапивина. Лауреат премии Михалкова за литературу для юношества и подростков 2012 года. За роман "Кадын" получила премию Студенческий Букер в 2016 г. За повесть "Я – сестра Тоторо" получила 3 место в премии по детской литературе Книгуру в 2019 г.Член Союза писателей Москвы.Член Международной писательской организации "ПЭН Москва".Играет на варгане в дуэте "Ольхонские ворота".

Андрей Синявский , Ирина Сергеевна Богатырева , Марина Арсенова , Юлий (Аржак Даниэль , Юлий Даниэль

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Городское фэнтези / Фэнтези / Современная проза

Похожие книги

Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins
Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Шел двадцать третий год правления Тяньси *. По улицам ходили слухи, что всезнающий Имперский Советник потерпел великое бедствие и не мог не уйти в уединение, чтобы сосредоточиться на самосовершенствовании. Однако простолюдины втайне хлопали в ладоши и радовались. Зимой того же года молодой монах появился в районе Нинъян Хуэй Чжоу Фу. Монах имел монашеский титул Сюань Минь, все его воспоминания отсутствовали, но он был сведущ в искусстве фэн-шуй Кан Ю **. В первый же день прибытия в Нинъян, он, не колеблясь, позаботился об опасном поместье, по пути забрав Сюэ Сянь, который был там спрятан. С тех пор Сюэ Сянь, который был всемогущим в первой половине своей жизни, получил новое жизненное стремление: заставить этого лысого ***, который имел только хороший внешний вид, сделать свой последний вздох и «улыбнуться с его стороны». могила". * 34-летний период правления династии Ляо, 23-й го

Mu Su Li

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Мифологическое фэнтези