Кафедра демонологии

Девушка кивнула, но побледнела так, что было видно – всерьез испугалась. Магистр мысленно отметил потрясающую выдержку студентки. Другая на ее месте уже бы выла в голос. Тем более деревенская. Сельские жители редко сдерживают свои эмоции – этому учат только детей аристократов. Но, к счастью, у Ивы было чувство собственного достоинства. К тому же сильная. И очень одарена магически.

Он составлял про себя досье студентки Ивонны, пытаясь отвлечься. Получалось плохо. Мысли путались, мелькали, пчелиным роем сдвигаясь в другую сторону. Туда, за спину храброй Ивы, к звенящему смеху браслетов, к цветным облакам палантинов, туда, где из-под ученической мантии перевернутыми чашечками павок шаровары целовали каменный пол Академии…

В конце концов он сдался и перевел взгляд на Шарль:

– Все, что я говорил, в полном объеме относится и к вам, госпожа Шарль. Основная ваша проблема, насколько мне известно, – магия огня?

– Да, магистр Рийс.

– Именно поэтому мы сейчас отпустим вашу подругу. И отправимся ко мне. Подумать, что с этой бедой делать.

Шарль кивнула. Рийс зачем-то взял ее за руку и повел за собой, словно опасаясь, что девушка сбежит.

– Думаю, у меня разговаривать нам будет удобнее.

Маг уверенно шагал, не обращая ни на кого внимания. Сзади о чем-то жалобно перезванивались браслеты. Он прислушался. Им было страшно. И немножко любопытно. И все-таки любопытно немножко больше, чем страшно! Диггори дар Рийс улыбнулся.

– Надеюсь, – обратился магистр к девушке, открывая дверь, – сегодня мы обойдемся без танцев. И без патетического: «У меня больше ничего нет».

Он сам испугался, насколько злобно прозвучали эти слова. Да что с ним такое?! Зачем он напоминает ей…

– Вы должны понять, что моя помощь вам необходима.

Получилось еще хуже.

– Прошу, – пропустил он вперед юную герцогиню.

Шарль тихонько вошла. Это был тот же кабинет. Она вспомнила, как сбрасывала с себя палантин, как магистр накричал на нее. Стыдно. Ужас как стыдно! Но в ее стране так принято. Женщина… благодарит покровителя за свою безопасность, за благополучие своих детей. Сколько оклеветанных женщин прошли через это. И сколько из них были обмануты. Им обещали свободу – а потом все равно обвиняли и жгли… Жгли на костре. Огонь…

Страсть – огонь. Любовь – огонь! Как же она сможет полюбить, если… Если огонь в ее душе несет только смерть. Смерть и боль. Неужели она обречена? Неужели никогда по собственной воле она не станцует мужчине танец палантинов?

– Не сюда, – раздался за ее спиной голос. Шарль вздрогнула. Но голос магистра не был строгим. Скорее он был печальным. И… холодным.

Развернулась. Нашла в себе силы заглянуть в его глаза. Лорени задрожал – будто ветер подул, зазвенели тихонько серебряные колокольчики. Почему же у магистра так холодно внутри? Ни тепла. Ни жизни. Длинные, заплетенные в косу волосы. Белоснежная прядь справа, у виска. Он похож на волшебника из сказки. Грустного, замерзшего волшебника…

– В гостиной уютнее, чем в моем рабочем кабинете. Пойдемте.

Они прошли через комнату. Магистр отворил перед ней дверь.

И… Девушка застыла, едва ступив на мягкий ковер. Она знала каждый узор – колдовские символы рапи. По самому краю – защита от злых сил, за ними – удача и богатство. Мир в доме. А вот этот, в центре, самый большой – любовь…

Благовония. Запах, знакомый с детства, – лунный волот. Водяная лилия. Цветок цветет в ночь смены года при полной луне. Если он распустился – год будет удачным. Раз в году рапи всю ночь ждут этого чуда. На ее памяти лунный волот не расцвел лишь однажды. В этот год все и случилось…

Маленькие шелковые подушечки с кисточками по краям. Лежат на ковре. Как же она, оказывается, соскучилась по родным обычаям! Надо будет спросить у магистра Рийса, где он все это взял? Ей бы так хотелось в своей комнате иметь хотя бы одну кисточку – маленький кусочек дома…

Но тут ее взгляд споткнулся о камин. В нем горел огонь. Алый, веселый. Опасный. Злой. Жадный…

– Шарль! – раздался обеспокоенный голос. – Посмотрите на меня. Ну же!

Она сделала над собой усилие и все-таки смогла оторвать взгляд от камина.

– Магия огня должна стать вашей, Шарль. Иначе – никак.

От сочувствия в его голосе хотелось завыть.

– А как… как вам удалось подчинить огонь, магистр Рийс? – выдавила из себя Шарль, потому что понимала: надо отвлечься. Услышать что-нибудь, кроме потрескивающих в камине дров. Хотя бы свой писклявый, дрожащий голосок.

– Как-то получилось легко. Я и не задумывался. – Магистр с извиняющимся видом развел руками, словно ему было неловко, что ни с одной стихией у него не возникло проблем. – Хотя, честно говоря, я предпочитаю стихию воздуха.

– Ледяного? – зачем-то уточнила Шарль.

– Никогда не задумывался… Наверное. – И вдруг сказал совсем другим голосом, голосом преподавателя: – Вы сможете подойти к камину, сесть на ковер и просто поговорить со мной о чем-нибудь? Пламя должно быть рядом. Как можно ближе. Договорились?