Кай и Герда

Из зеркала на Адриана смотрел его двойник, немного помолодевший, в стильном прикиде менеджера серьезной фирмы, но не полицейского следователя из провинции. – Все, старый пиджак долой! Отлично выглядишь!

– Уговорила, беру. Еще и вот эту рубашку, пожалуй.

– Нет, уж лучше голубую.

Он расплатился и они покинули “Стин” не без удовольствия.

– Я себя чувствую просто на седьмом небе! Адриан, а почему бы нам не отметить это дело? Якобсен отдаленно ощутил некоторое волнение.

– А что ж и отметим. На Киркеристен есть такая тайская кафешка, просто чудо. Старший констебль Андерсен не возражала. В приподнятом настроении они преодолели километр и припарковали серебристый форд на другой стороне улицы. В кафе любимый столик оказался свободен, они заказали мясное ассорти, разных соленостей и бутылку Red Label. После двух рюмок волнение улеглось и он поведал Марике о том, как он собирался купить себе пиджак в Аркаден, а тут в “Стине” случилось убийство, и старший констебль вернула расслабившихся мужиков на работу. А еще он достал из внутреннего кармана пластиковый конверт, в котором лежала кредитная карта.

– Угадай, что это такое?

– Я бы сказала, что какой-то чудак держит свою кредитку в пакетике. Она засмеялась и повертела пальцем у лба.

– А вот и нет. Я соскрёб этой картой немного пыли с костюма, который нам показывал Стиг. У Нюквиста есть образцы пыли с места преступления и с технологического этажа.

– Это незаконно, в суд с этим не пойдешь!

– Не пойду, но если Стиг врёт, и подменит спецодежду, мы его в два счета расколем.

Завтра же получу ордер.

– Наливай, – она наколола на вилку корнишон, – вряд ли ты получишь ордер. Они смеялись, после пятой порции вообще развеселились и даже станцевали под кантри. Потом виски закончился, а Марика была в ударе.

– Мне далеко ехать, а я уже много подняла. И хочется продолжить!

– А мы никуда не поедем, а пойдем ко мне. У меня есть еще полбутылки уокера. Так как? Они вывалились на улицу, пока шли по Тронхеймсвейен хохотали, обнимались, целовались.

– Вот и мой дом, милый дом, – он отпер подъезд и они вместе преодолели из последних сил десять ступенек лестницы. Как только они оказались в прихожей за закрытой дверью, вся одежда буквально сама полетела с них на пол, оставшись в одной майке, Адриан отнес возбужденную Марику в свою постель.

Раздел 17

Карл

– Ты все классно придумал! Боже мой, я увижу Неаполь, и Помпеи, суровый Везувий, Рената прильнула к широкой груди Карла, – я никогда не была в Италии.

– В Неаполе мне приходилось быть в 1980 году на гастролях. К тому времени мы еще не подготовили “Снежную королеву”, просто папа и мама выступали там со своими номерами. Я толком не увидел город, почти все время провел в цирке за кулисами. Помогал ухаживать за животными, выполнял разные поручения. Только раз все вместе мы спустились в порт и прогулялись по набережной. Везувий видели.

– Мы едем ко мне, а ты же хотел встретить Рождество дома? Рождество и Новый Год домашние праздники.

– А для меня, где ты, там и дом, там и радость. Наша квартира, где умерла мама, наводит на меня черную тоску. Ничего из того хорошего, что было, не осталось.

– Я помню твою маму. Жаль, что все так сложилось, её болезнь. Она была творческой личностью, постоянно изобретала новые трюки, наверное, в цирке иначе нельзя.

– Полно, не будем о грустном.

– Я так рада, что мы едем к морю. Я одна ни за что бы не выбралась, боюсь путешествовать, вот с тобой совсем другое дело. Купаться сейчас, правда, холодно, но там столько всего интересного! Рената жила с отцом на Хоффс вейен за парком Фрогнер. Зимой это место выглядело весьма уныло. Редкие голые деревья, краснокирпичные коробки домов, пустынные улицы. В километре отсюда, в парке скульптур Вигеланда прогуливались сотни туристов, жаждущих увидеть статуи символизирующие плотскую любовь. Рената не была в восторге от этих скульптур и от обелиска – фаллоса, и Карл разделял ее мнение. Любовь, секс, дети, так обильно представленные в скульптурах, все это должно было относиться к таинству отношений между мужчиной и женщиной и не выставляться для публичного просмотра.