Кай и Герда

– На сегодня все, Бригге, – он сдал ключи и расписался в книге, обратив внимание на то, что сегодня старший констебль Андерсен прикатила на работу и взяла ключи аж в семь тридцать утра. Ай, да жаворонок! – подумал Адриан. Он смутно помнил проведенную с ней ночь, и еще более смутно предшествовавший ей вечер. “Стин и Стром”, “Гуччи”. Они не заходили в обувной магазин на четвертом этаже? Нет, не заходили. Якобсен глянул на носки своих черных туфель с белыми разводами соли. И черный крем кончился. Он развернулся и направил свои стопы в универмаг. Если повезет, он застанет Марию Брун. Универмаг жил своей предновогодней жизнью, народ покупал подарки родственникам и друзьям, туристы кучками переходили с этажа на этаж. Адриан прошел главным коридором с новым кафелем. Голубые плитки пола отлично гармонировали с бордюром в стиле Гауди и поручнями из сияющей нержавеющей стали. Поднявшись по лестнице на четвертый этаж, он сразу понял, что находится именно в том самом обувном магазине, который ему нужен. В зале работали две продавщицы, инстинктивно Адриан устремился к высокой женщине с каштановыми волосами.

– Я хотел бы переговорить с Марией Брун. Она работает сегодня?

– Мария Брун, – ответила женщина, – работает на другой стороне, в секторе женской обуви, и как раз сейчас она обслуживает покупательницу, а меня зовут Мирна.

– Раз уж она занята, Мирна, не могла бы ты помочь мне с обувью. Я бы хотел подобрать что-нибудь для той мерзкой погоды, что сейчас на улице. Ну и, конечно, все для ухода за обувью.

– Хорошо, пойдем сюда. Какой цвет лучше подойдет?.

– Черный, темно-серый или темно-коричневый подойдет, ботинки на молнии или шнуровке, надежные, на высокой и нескользкой подошве.

– Вот замечательные ботинки “Саламандер”, уверяю, прослужат долго, слегка утепленные, есть все размеры.

– Десятый, пожалуйста. Мирна вышла в подсобку и через минуту вернулась с коробкой. Ботинки были сделаны на совесть. Адриан застегнул молнии и сделал несколько шагов вдоль длинной зеркальной полосы на уровне ног. При этом следователь поглядывал на Марию Брун, которая уже заканчивала возиться с покупательницей.

– У меня нет слов, отличная обувь, я беру. Расплатившись с Мирной, Адриан поспешил к Марии. Он представился и предъявил удостоверение.

– Чем я могу служить?

Мария оказалась пухленькой девушкой среднего роста со светлыми волосами и голубыми глазами.

– Несколько дней назад, как раз тогда, когда произошел этот налет на инкассаторов, в отдел женской обуви заходила девушка с рыжими прямыми волосами, я думаю, ты вспомнишь её.

– Конечно помню. Было две рыжие женщины, – Мария вспоминая, улыбнулась, – но с такой прической только та, что купила красные ботильоны на высоком каблуке из глянцевой кожи. Они очень хорошо гармонировали с её кожаной курткой. Знаешь, такие бывают с молнией по диагонали. Косуха.

– Был ли какой-то разговор между вами?

– Да, голос у девушки такой специфический был, высокий с хрипотцой. Она перемерила три пары и все ей были малы, в результате взяла восемь с половиной.

– Я покажу фотографию, правда, качество плохое. Адриан достал портмоне и вынул фото, распечатанное из стоп кадра на видео. Здесь и время указано:15:45.

– Это, безусловно, она. А время не совпадает, от нас она ушла в 14:30–14:40. Где-то гуляла еще целый час.

– В том – то и дело, что кроме тебя её будто никто и не видел.

– Можно поднять чек на эту покупку, если интересует точное время.

– Мы так и сделаем, – сказал Якобсен, – а она, случайно, не кредиткой расплатилась?

– Нет, наличными, я точно помню.

– Жаль, думал мне еще больше повезет.

– А она что-то натворила, эта девица?

– Нет, интерес к ней косвенный, в связи с другим делом, ответил Якобсен уклончиво, спасибо, ты очень помогла. Но мне пора домой, да и ваш магазин скоро закроется.

– Хороший выбор, – Мария указала на коробку в руках полицейского следователя, – ноги не промокнут. Приходите еще.

Раздел 20

Герда

Мы переезжаем на Киркеристен сразу после Пасхи. это наша новая квартира. Место очень хорошее, нам все тут нравится и магазины рядом. У Линды будет теперь своя комната. Мама хочет, чтобы она училась в университете на психолога. Я складываю наши вещи в картонные коробки, а брат относит их в машину. Когда все погружено, и Карл выезжает с нашего двора, я иду в парк проститься с Акерсельвой и утками. Парк бесконечно тянется вдоль русла. У берега пробивается свежая травка, на деревьях уже набухли почки. Мне немного жаль уезжать из старого дома, мы прожили тут почти четырнадцать лет, все вокруг знакомо. И этот милый старичок с газетой на лавочке в парке, наш сосед Вилли, и почтальон с тележкой, что идет навстречу.

– Уезжаете? – спрашивает он.

– Да, – гордо говорю я, – в самый центр. Сестре надо получать образование.

– Образование, это правильно, – говорит он, – вам сегодня писем нет. Почему вы не выписываете газеты?

– Мама не любит новости, говорит, что они всегда плохие.

– С этим трудно спорить.

Он машет мне рукой, и идет к соседнему дому.