Кай и Герда

Но это свое обещание она так и не выполнила. Работа у нее была интересная, да и команда в отделе, которым она бессменно руководила около десяти лет перед выходом на пенсию, подобралась хорошая, доброжелательная. Она принесла в его спальню комплект нового постельного белья и его любимую пижаму.

– Я у тебя вытирала пыль с твоих самолетов, и обломила антенну у МИГ-15. Я ее положила рядом, ты приклей при случае.

– Не беда, ма. У нас на Новый год все есть? Может быть, что-то надо купить?

– Есть лосось, салаты разные, сельдь из Норвежского моря, как ты любишь.

Шампанское и водка, – это только для тебя. А ты неважно выглядишь, плохо спал?

– Да, плохо. Может, тебя это удивит, я познакомился с удивительной девушкой! Опуская разговор с Гробергом, он рассказал ей об Ингрид и странных обстоятельствах их знакомства.

– Мой мальчик влюбился, – сразу же сделала она вывод, – я очень рада за тебя. Все эти странности поведения молодой леди могут иметь непостижимое для тебя объяснение, но разве это важно? Огонь горит внутри и это прекрасно. Надеюсь, она хорошая девушка. Мать никогда не рассказывала о своих отношениях с отцом, в любом контексте он просто был отцом Адриана, не более того. Отец Адриана Ингварр Матс Якобсен работал штурманом на Скандинавских Авиалиниях (SAS консорциум – прим. автора), летал на “каравеллах”, а позднее на “боингах”. Тогда впервые открылся маршрут из Европы в Северную Америку через Северный полюс, очень выгодный. Отец хорошо зарабатывал, и до того, как Адриан перешел в среднюю школу, оставался в семье. Конечно, маленький Адриан очень гордился им и увлекался моделями самолетов. Что с отцом случилось в шестидесятых годах мать ему не говорила, но он и сам догадывался, что папа полюбил другую женщину и ушел к ней. Отец через некоторое время вернулся ненадолго в семью, но Гутрун не смогла простить его и все то короткое время, что он жил с ними после возвращения, превратилось для него в кошмар. А потом с ним случился инфаркт, в другом городе во время летнего отпуска. Ингварр был госпитализирован в одну из клиник Роттердама, там и скончался. Компания его похоронила с почестями, но коллеги говорили, что остался нехороший осадок: почему недостаточно серьезно к его здоровью относились врачи, как они его допускали к полетам?

Новый Год они встречали с матерью под телевизионную программу. После двенадцати ночи по традиции вышли во двор и поздравили соседей. Адриан был рад увидеть одногодков, с кем он играл во дворе в детстве, и людей постарше. Вышел подышать свежим воздухом даже старик 98 лет из дома напротив. Разговаривали о работе, о детях и женах, ругали правительство за повышение цен и внешнюю политику. Дети взрывали петарды и хлопушки, поджигали бенгальские огни, катались с горок. Ночь выдалась теплая, без ветра, все гуляли, выпивали и общались до трех часов ночи, а потом разошлись по домам, с трудом собрав малышей. Утро первого января выдалось снежное. С неба полетели крупные хлопья и быстро скрыли рассыпанное во дворе конфетти, окурки и бумажные стаканчики. В окнах домов блестело отражение низкого северного солнца, прерываемое проползавшими снежными тучами. Позавтракав овсянкой на воде, у матери по-другому не дозволялось, Адриан набрал номер телефона приятеля, с которым общался прошлой ночью.

– Снор, мне нужен ненадолго видеомагнитофон, можешь дать?

– Конечно, какие проблемы, заходи.