Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда

С Фарреллом Уильямсом мы встречаемся в нью-йоркском отеле «Мерсер». Я под впечатлением, но нахожу его нахальным. Карл того же мнения, что и я, первое впечатление о Фаррелле – прям нелестное. Во второй раз, спустя много лет, мы снова оказываемся в холле отеля, когда там появляется Фаррелл и внезапно здоровается. Он спрашивает меня, может ли поговорить с Карлом. Он ведет себя совершенно иначе и выглядит намного скромнее и симпатичнее. Когда я возвращаюсь к столу и еще не успеваю передать вопрос Фаррелла, Карл в лоб спрашивает меня: «Чего хочет этот тип?» Этот тип тем временем подходит поздороваться. Как только он ретируется, Карл интересуется: «И как тебе Фаррелл?» Я говорю, что теперь он кажется не столь нахальным. «Я думаю, не стоит ли провернуть с ним одно дельце», – признается Карл. Тогда я советую ему сделать это поскорее – пока Уильямс опять не стал неприятным. Через 3 месяца он уже звезда галактики Chanel. Фаррелл знает, что ключевую роль в том, что он стал представителем и лицом отдельных рекламных кампаний Chanel, сыграла та наша вторая встреча в отеле «Мерсер».

Задолго до этого в бутике Colett я встречался с Канье Уэстом и Вирджилом Абло. Последний как раз консультировал Уэста по поводу моды и выпускал первые модели своего бренда Off-White. Мне приходит в голову, что Вирджил – своего рода Карл Лагерфельд, каким он был в начале карьеры, – гений, хватающийся за все подряд. Но вскоре я убедился, что такое сравнение неуместно. Канье до смерти хочется сделать что-нибудь вместе с Chanel

и Карлом, который фотографировал беременную Ким Кардашьян… В тот год Канье записывает вместе с Джей-Зи[143] альбом «Watch the Throne», и частично в той студии, что оборудована на 2-м этаже отеля «Мерсер». Случайно мы с Карлом живем в апартаментах там же. Несколько дней в коридоре стоит запах травки и долбит музыка на полную мощность. Как-то вечером Карл интересуется, что происходит. Тогда я веду его в апартаменты, где записывает диск Канье. Для него и его поколения Карл – эталон, они даже, можно сказать, благоговеют перед ним, боготворят. Для них он как рок-звезда. Да и для меня тоже.

Однажды вечером несколько лет спустя в том же «Мерсере» один из охранников Канье просит поговорить со мной. На самом деле Канье хочет дать прослушать Карлу один из своих треков. За столом я передаю это послание Карлу. С нами Аманда Харлек. «Ах, они не могут оставить меня в покое!» – ворчит Карл, но мне отлично известно, что ему льстит эта возня вокруг. Канье подходит к нашему столику и уже обращается к Карлу лично. Тот удивляется: «В вашем номере есть колонки?» Канье отвечает, что нет, и предлагает послушать это в его машине, на парковке. Я уже понимаю, что становлюсь свидетелем исторической ржаки. Аманда, Карл и я садимся в стоящий перед отелем Maybach. Карл ненавидит эти машины. Он садится на заднее сиденье, Аманда – спереди, на пассажирское. Канье просит водителя уступить свое место за рулем мне. А сам устраивается за моей спиной рядом с Карлом. Глядя в зеркало заднего вида, я замечаю, что Лагерфельд очень напряжен. Сначала аудиосистема подтупливает. Канье просит меня сделать громче. Начинается первый трек, но он переключает его со словами: «Нет, я хотел, чтобы вы послушали вот это». И начинается нечто похожее на военный марш. Звучит нереально громко. Канье, полностью погруженный в свою музыку, качается в такт. Мой Карл, сидя с прямой спиной, как изваяние, не шевелясь, смотрит глазами, скрытыми за темными очками, в одну точку где-то на спинке переднего сиденья. Когда трек – наконец! – заканчивается, Карл быстро говорит по-английски: «Очень хорошо. А теперь я могу вернуться в отель?»

Позднее, во время представления номинантов на премию группы LVMH, которой награждают молодых дизайнеров, я отвел Карла, входящего в состав жюри, к стенду Вирджила Абло. Я подробно объяснил ему, о ком идет речь, чтобы быть уверенным, что Карл узнает его и подойдет. Рассказываю о бренде Off-White

… Именно так Карл познакомился с Вирджилом.

Настоящие братья

Когда мне еще не исполнилось и 5 лет, я знакомлюсь с Лионелем, сыном моего отца. Лионель живет в Сене и Марне[144], в коммуне Бри-Комт-Робер, с матерью и отчимом. Он на 7 лет старше меня.

У домика моего деда по отцовской линии, в коммуне Ла-Сель-ле-Борд, что в департаменте Ивелин, один из моих кузенов вырастил индийскую коноплю. Мой дедушка вообще не знал, что это такое. Именно с этим местом связаны мои воспоминания о Лионеле и о моем отце – хотя скорее даже не воспоминания, а отдельные картинки. Когда мне 7 лет, Лионелю – 14. У бати был друг, дом которого стоял в конце дороги, у опушки. Он был лесником или кем-то в этом роде, поэтому мы все время шатались по лесу.