Как делаются деньги?

С этой точки зрения банкомат – поистине идеологический аппарат. Он позволяет конвертировать кредитные деньги с нашего депозитного счета в реальные осязаемые наличные в любое время, практически в любом месте. Легкость, с которой эта конвертация происходит, убеждает нас в том, что не существует значительной разницы между двумя формами денег, и потому нет реальной причины осуществлять конвертацию в первую очередь. Банкомат выдает своего рода «ответы реального», которые уверяют пользователей денег в том, что их символические кредитные деньги обеспечены реальной стоимостью наличных.

Мы уже касались того, как паническое снятие денег со счетов является примером того, что происходит, когда идеологическая фантазия, поддерживающая стоимость банковских кредитных денег, схлопывается. Когда в идеологии появляется трещина, онтологическая разница между резервными деньгами и кредитными деньгами начинает быть очевидной. Другими словами, банковская паника возникает, когда онтологическое различие между резервными и кредитными деньгами становится принципиально важным.

Мы можем обнаружить действие этой идеологии еще и в том, как большинство людей обычно думают о деньгах. Если вы спросите человека на улице, что такое деньги, скорее всего, он потянется за кошельком и предъявит купюры или монеты. «Вот это деньги», – ответит он. Физическая наличность, вероятно, является сегодня архетипическим образом денег. Это парадоксально, поскольку большинство людей используют наличные только для незначительной части своих совокупных денежных расчетов. Если вы не распространяете наркотики, не грабите банки или не являетесь нелегальным работником, большая часть ваших денежных расчетов, скорее всего, происходит через перевод кредитных денег на ваш банковский счет или с него. Как уже было упомянуто, мало кто хранит свои сбережения в виде бумажных денег, спрятанных под матрасом или в другом безопасном месте. Преобладающее большинство денег в современном обществе принимает форму банковских кредитных денег. (Мы вернемся к этому в пятой главе.)

Тем не менее мы склонны думать об этих деньгах как об эквиваленте физических наличных, выпущенных правительством. Мы склонны думать, что количество накопленных на нашем банковском счете денег так или иначе олицетворяет такое же количество денег, выплаченных наличными. И мы склонны воспринимать выбор между наличными или картой, совершая ежедневные покупки, не более как вопрос удобства. Кредитная карта – очень полезная штука, поскольку избавляет нас от необходимости носить с собой большие суммы наличных или заходить в банк перед походом в супермаркет. Мы уже увидели, как кредитные деньги коммерческого банка и выпущенные государством наличные, с позиции вкладчика, равнозначны. То же самое имеет место, когда мы смотрим на деньги

с позиции потребителя. Для индивидуального потребителя стандартный вопрос «наличные или карта?» является всего лишь вопросом удобства. Даже при том, что подавляющее большинство денег в мире является кредитными деньгами, выпущенными банками, мы, похоже, по-прежнему думаем, что в конечном счете деньги – это наличные. Система банковских кредитных денег является денежной системой без наличных, но она может функционировать только при условии, что мы по-прежнему верим в то, что деньги – это на самом деле наличные. Наличные – возвышенный объект идеологии кредитных денег.

То, как разница между кредитными деньгами и наличными фидуциарными деньгами сводится к вопросу об удобстве, мы находим не только в рамках досужих представлений о деньгах. Это присуще и тому, как неоклассическая экономика объясняет эволюцию денег[174]. Как мы увидели, экономика мейнстрима склонна воспринимать деньги преимущественно в качестве удобного средства обмена, позволяющего повысить эффективность, насколько это возможно. Такого рода объяснение начинается с образа безденежной бартерной экономики. Типичной, в данном случае, является отсылка к классической идее Джевонса о том, что деньги являются решением «проблемы двойного совпадения желаний»[175]. Согласно такому представлению, деньги, по сути, являются способом координации удовлетворения желаний покупателей и продавцов и тем средством, что осуществляет эту задачу наиболее эффективно, становясь преобладающей формой денег в обществе. Эта теория может быть использована для того, например, чтобы объяснить, почему в какой-то исторический момент монеты, сделанные из золота, серебра или бронзы, были возведены в статус денег[176]. Если мы спроецируем такое направление мысли на сегодняшний день, объяснением преобладания кредитных денег будет то, что деньги такого типа являются самым удобным способом осуществления наших повседневных расчетов.