Как делаются деньги?

Интересно заметить, что Кейнс изначально представлял себе Бреттон-Вудскую систему как построенную вокруг совершенно новой валюты – банкора[195]. Эта валюта стала бы функционировать как кредит, выпускаемый Международным расчетным союзом. Идея банкора, однако, была отвергнута американскими переговорщиками, которые настаивали на том, что доллар должен стать ключевой валютой системы. Возможно, это было примером того, как конкретная всеобщность Гегеля одолела кантианскую систему чисто трансцендентальной всеобщности.

Мы можем провести некую параллель между закрытием «золотого окна» и последовавшим коллапсом Бреттон-Вудской системы и банковской паникой. Несмотря на безграничную привилегию США на обеспечение резервных мировых валют, частные инвесторы, как и иностранные правительства, начали сомневаться в сохраняющейся возможности США поддерживать конвертируемость долларов в золото. В результате все большее количество долларов потекло в США для конвертации, что оказало давление на золотые резервы страны. Когда в итоге Никсон поддался давлению и закрыл «золотое окно», можно было бы ожидать конца денежной гегемонии США. И действительно, это событие привело к девальвации доллара по отношению к немецкой марке и другим европейским валютам. Однако с точки зрения устранения безграничной привилегии США и изменения статуса доллара как международной валюты par excellence

никсоновский шок не привел к значительным преобразованиям.

На самом деле мы даже можем утверждать, что никсоновский шок поспособствовал окончательному укреплению роли доллара в мировой экономике. Пока сохранялся золотой стандарт, он обладал двойным эффектом: убеждал тех, кто пользуется долларами США в мире, что стоимость доллара в конечном счете подкреплена золотом, тем самым обеспечивая доллару его исключительный статус. В то же время это ограничивало возможности Федерального резерва делать деньги, поскольку избыточное создание долларов привело бы к паническому спросу на золото. Закрытие «золотого окна» позволило Федеральному резерву сохранить прежние позиции, освободившись от всего лишнего. Золотой стандарт был ключевым элементом в ходе первоначального установления доллара в качестве доминирующей мировой валюты. В конце Второй мировой войны США владели 60 % мировых запасов золота. Это было одним из аргументов в пользу центрального места доллара в Бреттон-Вудской системе. Но стоило послевоенной экономике организоваться вокруг доминирующего доллара, золотой стандарт можно было убрать, не затрагивая точку опоры системы.

Закрытие Никсоном «золотого окна» не было показателем американской денежной импотенции, а, скорее, демонстрацией гиперпотенции. Такое логическое изменение можно проиллюстрировать сказкой Ганса Христиана Андерсена «Новое платье короля», интрига которой в том, что маленький мальчик громко озвучивает очевидный факт, что король голый. Возглас мальчика не указывает на новое знание, поскольку все в толпе и так знают, что король голый. Однако этот возглас превращает индивидуальное знание каждого субъекта в общее знание. Заявление мальчика способствует тому, что большой Другой теперь знает о том, что на короле ничего не надето.

Королевский статус сегодняшних США продвинулся в (идео-)логике сказки Андерсена еще на один шаг. Закрытие «золотого окна» вскрывает тот факт, что стоимость доллара США не обеспечена золотом. Это обнаруживает наготу доллара США как чисто фидуциарных денег. Но вместо того чтобы привести к неловкости, это подтверждает превосходство США, поскольку показывает, что США может обходиться без иллюзии золотого стандарта. Логика «нам полагается привилегированное положение, потому что у нас больше всех золота», больше не работает. После закрытия «золотого окна» эта логика переворачивается: «Мы настолько привилегированны, что нам даже не нужна поддержка золотого стандарта, чтобы поддерживать наше исключительное положение». После Бреттон-Вудса статус доллара США поддерживается всего лишь тем фактом, что он уже установился в качестве доминирующей валюты в мире. Мы можем представить это как сдвиг политического основания доллара в сторону постполитического[196].

Преобладающий статус доллара США сегодня сопоставим с преобладающим статусом Microsoft Windows

. Хотя существуют другие операционные системы – лучше, дешевле и надежнее, – Windows по-прежнему является самой широкоиспользуемой операционной системой в мире. Доминирование Microsoft

не обусловлено качеством их софта. Вместо этого наблюдается закольцованная логика. Причина, по которой Windows – та система, которой пользуется большинство, заключается в том, что это та система, которой пользуется большинство. Иными словами, большой Другой пользуется Windows.