Как я отыскал Ливингстона

Когда наш караван расположился на ночлег, красные антилопы забегали вокруг него, спугнув лягушек, которые прекратили свое кваканье. Солнце поднялось высоко и, проходя по долине, мы испытали немного его африканскую силу. Сделав полдороги, мы подошли к потоку стоячей воды, которая образовала иловатую лужу прямо на пути нашего каравана. Пагасисы перешли мост, наскоро построенный каким-нибудь благодетельным вашензи. Это было трудное дело; толстые ветки лежали нетвердо на вилообразных столбах, и сильно искушали терпение многих из нагруженных мниамвезцев, как говорили это носильщики нашего каравана. Истомленные животные были разгружены, так как топь между Багамойо и Гонера уже научила нас осторожности. Но это обстоятельство ненадолго задержало нас, потому что люди усердно работали под наблюдением Шау.

Мутная Кингани, знаменитая своими гиппопотамами, была перейдена в короткое время, и мы пошли теперь вдоль ее правого берега, поросшего кустарником, пока нас вдруг не остановил узкий и неизмеримо глубокий поток черной грязи. Он доставил нам большое затруднение, хотя его ширина была не больше восьми футов; ослы и лошади не могли пройти по двум бревнам, подобно нашим двуногим носильщикам; пустившись же вплавь, они могли совсем потонуть. Безопасно пройти можно было только с помощью моста, который в продолжение многих поколений считался бы в этой стране произведением белых людей. Мы принялись за работу, так как иначе ничего нельзя было сделать, и стали строить мост американскими топорами, удары которых впервые послышались в этой части света. Будьте уверены, что он был сделал скоро, потому что затруднения всегда исчезают там, где является цивилизованный белый. Мост состоял из шести толстых бревен, сложенных поперек, на которых лежало крест-накрест пятнадцать вьючных седел, покрытых еще толстым слоем травы. Все животные перебрались благополучно, и процесс переправы окончился третий раз в это утро. Кингани течет здесь к северу, и мы должны были идти вниз по его правому берегу. Пройдя 1/2 мили в этом направлении через кустарниковый лес с гигантскими камышами и изумительными ползучими растениями, мы подошли к потоку, где животных нужно было опять разгружать; увидев его глубокие мутные воды, я, право, пожелал обладать могуществом Моисея, его волшебным жезлом или кольцом Аладина, чтобы перейти на другую сторону без дальнейших затруднений. Но, не имея ни одного из этих могущественныхь средств, я дал приказание для немедленной переправы, потому что нехорошо желать сверхестественных вещей, не испробовав человеческих средств.

Кингуэр, владелец челнока, заметив нас со своего крытого места на противоположном берегу, отвечал вежливо на наши приветствия и искусно провел свою лодку через бурный поток к месту, где мы его ожидали. В то время, как одна часть людей нагружало лодку имуществом, другая привязывала к шее животных длинные веревки, чтобы переправить их на другой берег. Посмотрев начало работы, я сел в приготовленную лодку и поехал позабавиться с гиппопотатами; я стал пробивать их толстые шкуры моим гладкоствольным ружьем № 12. Винчестерское ружье (калибр 44), подарок почтенного Эдуарда Джойя Морриса, нашего посланника в Константинополе, не причиняло им больше вреда, чем ружье мальчики; оно метко попадаю в цель, так что я девять раз кряду пускал им пулю в голову между ушами. Одному старому животному, выглядевшему мудрецом, пуля попала прямо в правое ухо. Вместо того, чтобы погрузиться в воду, как делали остальные, он хладнокровно повернул голову, точно хотел спросить: к чему это вы даром тратите на нас столько драгоценных зарядов? В ответ на немой вопрос мудреца я пустил из моего ружья пулю в унцию с четвертью, которая заставила его зареветь от боли; через несколько минут он выплыл снова в предсмертных муках. Его стоны были так жалобны, что я пожалел бесполезную потерю жизни и оставил в покое стадо животных.