Предыстория – это кость в горле практически у всех рукописей. Авторы считают, что читателей просто необходимо вводить в курс всех дел. Я понимаю, почему они так думают. Все начинается с того, что кто-то из первых читателей романа заявляет: «Мне нравится этот персонаж! Расскажи о нем побольше!» И автор послушно рассказывает. Но не сразу же. Потерпят, как говорят в театре. В середине романа экскурс в предысторию может стать откровением, но в первой же главе он всегда тормозит действие.
Но есть и исключения. У Робин Хобб в трилогии о Видящих сюжет разворачивается вокруг борьбы за власть в королевстве Шести Герцогств. В «Королевском убийце» (Royal Assassin, 1996), втором томе саги, юный Фитц Чивэл оказывается в эпицентре этой заварухи, с поручением защищать наследника престола, пока королевству грозит опасность, узурпатор строит коварные планы, а король находится на пороге смерти. В начале романа Фитц скромно развлекает себя написанием трактата о магии:
Почему считается, что записывать специальные магические знания ни в коем случае не следует? Возможно, истинная причина этого – в извечной боязни дать страшное оружие человеку недостойному[73]
.С первых же строк Хобб заставляет читателей испытывать тень предчувствия. Будут ли у Фитца проблемы из-за того, что он фиксирует свое знание на бумаге? Попадут ли его размышления о магии к недостойному человеку? А может, он сам в какой-то мере недостоин обращаться с вверенной ему магией? Фитц даже прерывается, чтобы обдумать, верно ли поступает:
Но, когда я сажусь, чтобы приступить к этой работе, я медлю. Кто я такой, чтобы противопоставить мое желание мудрости тех, кто жил до меня?
Хобб и не думает полагаться на какой-то там гипотетический и само собой разумеющийся интерес читателей к тому, как работает магия в созданном ею мире. Она и так знает, что именно внутренний конфликт Фитца придает значимость его думам. Чуть позже Хобб заставляет Фитца поглубже исследовать свои мотивы и покрепче задуматься, годится ли он вообще для магии: