Как натаскать вашу собаку по философии и разложить по полочкам основные идеи и понятия этой науки

– Возражение первое: мы живем в конкретное время в конкретном месте, где определенные вещи мыслимы, а какие-то – нет. Если хотите, у нас есть меню. В нем перечислено множество блюд, например пицца любого вида, какого душа пожелает. И паста – все виды пасты. У нас итальянские блюда. Конечно, вы вольны выбирать. Никто не заставит вас есть спагетти с соусом «Маринара», если вы хотите «Четыре сезона». Все, перечисленное в меню, доступно. Но меню не бесконечно. С этим не справится ни одна кухня. Поэтому в меню нет карри или гниющей ферментированной акулы, которую едят в Исландии. И нет черного супа из свиной крови, который поддерживал силы армии Спарты на марше.

– Звучит отвратительно.

– Так и было. Один чужестранец попробовал этот суп и выплюнул со словами: «Теперь я знаю, почему спартанцы не боятся смерти». Понятно, к чему все идет. Наш моральный выбор по-разному ограничен временем и местом, где мы живем. Триста лет назад никто в нашем собственном обществе не задумался бы над этической проблемой избиения собаки. Мужчины считали женщин занимающими более низкое положение по интеллектуальным и моральным качествам. Дети без устали работали в шахтах. Рабство считалось приемлемым, а расизм, с которым оно было связано, был почти всеобщим.

Ты, возможно, скажешь, что некоторые люди оказались способны порвать с такими традициями и практиками, думать независимо, и именно поэтому мы вышли за рамки этих явно аморальных представлений. Но подобные революции мысли обычно происходили во времена фундаментальных изменений в обществе, более глубинных движений, которые открывали возможности для нового образа мышления. Технологические достижения сделали рабство неэффективным. Необходимость привлечения женщин в качестве рабочей силы способствовала эмансипации. Марксисты утверждают, что политическое устройство и распространяющиеся идеи детерминированы состоянием экономики и технологическим развитием любого общества.

– Детерминированы?..

– Я имею в виду, что они являются результатом такого положения дел, и никаких иных объяснений или того, что следовало бы принимать во внимание, не существует. Боги, которым мы поклоняемся, тип правительства, наше искусство, наш моральный кодекс – все это часть надстройки, которая детерминирована (то есть является результатом) экономической базой, нашими способами производства благ и взаимоотношениями между классами.

И даже если ты сомневаешься в существовании детерминистской связи между идеями и экономическими системами, невозможно подвергнуть сомнению тот факт, что идеи подпитывают идеи и они не скользят свободно в пространстве, а встроены в определенные исторические периоды. Работы всех философов, которых мы обсуждали (за исключением, может быть, самых ранних досократиков) – Платона, Аристотеля, Канта, утилитаристов, – возникли из традиций мысли, из существовавших обсуждений и споров. Кант был профессиональным философом, который преподавал труды своих современников и предшественников. Его идеи, несмотря на критику и выход за рамки этих работ, не могли бы без них существовать. То же верно и для нас в светской жизни, когда нам то и дело приходится принимать решения, как правильно поступить. Я, мы все, не можем уйти от этической традиции Платона, Канта, христианства и утилитаризма, даже если не представляем их отчетливо.

– Значит, мы не свободны, потому что над тем, о чем мы размышляем, уже размышляли раньше? Потому что это на самом деле вовсе не «наши» мысли?

– Я только рассуждаю. На самом деле нет, я так не думаю. Полагаю, то обстоятельство, что мы находимся в конце длинной линии этической мысли, делает нас не менее, если уж на то пошло, а даже более свободными. Мы можем рассматривать философию Аристотеля, Канта и Милля, сравнивать и критиковать их идеи, а затем делать осознанный выбор, что именно правильно. К тому же ты можешь утверждать, что каждый из этих мыслителей является представителем одной и той же западной традиции философии, поэтому в действительности мне по-прежнему не удается в своих размышлениях выйти за рамки моей собственной культуры. Но у нас также имеется доступ к философской мысли других культур – индуистской, даосской, буддистской, – которые представляют совершенно иной взгляд на этические проблемы. И даже в рамках западной традиции, которую я принимаю в качестве опоры, существует возможность критически оценивать основы традиции. Я пытаюсь сказать, что, даже если мы не можем с точки зрения логики выбрать блюдо, которого нет в меню, само меню невероятно обширно и действительно предоставляет достаточно разнообразный выбор реальности.

– Итак, мы свободны! Урра!