Как снять кино без денег

 Главная мораль здесь в том, что так нужно работать не только с актером, а со всеми участниками кинопроцесса — с оператором, художником, даже продюсером. Уступать и давать развиваться творчеству других людей. Кино — не индивидуальное творчество, а коллективное. Да, режиссер главный. Но он объединяет внутри своего замысла сразу несколько энергий, и его энергия в этом клубке — ведущая, но не довлеющая. Режиссер ведет фильм, создавая его в сотворчестве. И это само по себе большое искусство.

Фильм — не мое эгоистическое создание, а общее дело. Нужно уметь отпускать свои идеи, чтобы их развивал актер, художник, оператор. Нельзя быть деспотом, нужно давать жизни жить, цвести и расцветать всеми красками коллективного творчества.

Я вернулся в тир, попросил ассистента забрать Роберта и вопреки всем правилам площадки поговорить с ним о чем-нибудь очень его занимающем, но не имеющем никакого отношения к съемочному процессу. Кажется, они минут сорок говорили про садоводство, и это меня спасло — Роберт напрочь забыл все судорожные правки, которые лихорадочно сочинял молодой режиссер, стараясь спасти своего выдуманного героя, между тем, как другой герой, гораздо сильнее сценарного, рождался вот тут, на наших глазах.

Мы снова стали делать дубли. И первый дубль был ровно таким, каким был самый первый, несколько часов назад, когда Роберт впервые зашел в кадр. Я увидел нового героя и внутренне согласился с ним.

 Роберт относился к той редкой и счастливой категории актеров, которые в силу своего актерского своеобразия сразу создают органичного и собственного героя, и если их править, можно только разрушить это своеобразие, и получить невнятную разобранную модель. Я понял это. И мой герой пошел. И больше я не одергивал его за рукав.

Впереди было много работы, дублей, тяжелых смен, актерских правок, вариантов, сотни и тысячи сомнений, решений и вновь сомнений. Но они были уже внутри того образа, который мы создали. Роберт — своей уникальной актерской харизмой. Я — прозрением того, что нужно сделать шаг назад.

 У меня получилось перепрыгнуть через себя. И этот случай стал огромным уроком для меня и как для творца, и как для человека. Творчество — живой организм. Не нужно ломиться в открытую дверь. Нужно отпустить себя и свой замысел. И живая жизнь пробьет себе дорогу.

Фильм «1210», мало кто в это верит, мы снимали ровно шесть дней. Шесть дней. Еще раз — 6 дней. Полнометражный фильм, который собрал наград ровно — по одной бронзовой статуэтке на каждый день. Нет, в это трудно поверить — полнометражный фильм в 73 минуты всего за шесть дней! Но факт остается фактом. Как мы это сделали, теперь даже мне трудно понять.

К слову

Выше мы заговорили о трех моментах рождения фильма, и про это необходимо договорить. Итак, на съемке из замысла сценариста рождается — тело фильма, которое мы представили, как статую.

Статуя снятого фильма состоит не из монолитного мрамора, а из лоскутов, которые можно резать, сокращать, кроить, перешивать. На монтаже рождается Франкенштейн, там создается ритм киноповествования, расставляются акценты, создаются и укрепляются стыки сцен. Монтаж (а я смонтировал все свои фильмы и сериал сам) обладает огромной созидающей силой. С помощью монтажа можно даже изменить актерскую игру, настолько это всемогущий инструмент. Можно погубить или спасти оператора, да и со зрителем можно вытворять разные фокусы, и все это тихо, за монтажным столом. В отличие от съемок, где «куй железо, пока горячо».

Таким образом, процессы в кино можно охарактеризовать так:

– На уровне сценария можно все, лишь бы было время, но полная свобода, ничем не ограниченная. Пиши, что хочешь. Или что нужно продюсеру.