Как тебя зовут? Азбука любви

Счастливые мгновения проходят стремительно. Даже если в них сосредоточена вся твоя жизнь, они все равно таят, словно снежинки.

– Что самое главное в жизни? – спросил я её, когда вышли из кинотеатра.

– Справедливость.

– Так почему бы тебе не дать мне шанс? Это было бы справедливо.

– Нет. Это было бы несправедливо. Ты ничего не знаешь обо мне. Спасибо за чудесный вечер.

Она помахала рукой и пошла, как стюардесса к отлетающему через пару минут самолету. Я смотрел ей вслед и понимал, что уже не верю в чудесное будущее наших отношений. Кому-то сегодня еще повезет, но не мне.

– Ты чего здесь делаешь? – услышал я знакомый.

Эта была она. Та, которая вела себя как шлюха. Она была трезва, нарядна и смотрела на меня, как Деда Мороза.

– Наверное, тебя жду.

– А я решила пройти мимо кинотеатра, на красиво одетых людей посмотреть.

– Правильно сделала. Я уже посмотрел.

– Куда ты теперь?

– Домой.

– Можно с тобой?

– Зачем?

– Я сейчас у перехода загадала, что если успею перейти на зеленый, то встречу тебя. Успела. И встретила. Представляешь?

– Представляю.

– Я люблю тебя.

– Поехали.

Бог наделил нас памятью, но забрал разум. Когда-то я подыхал от её ядовитых слов и поступков, падал и пропадал в бездне. И вдруг это стало неважно. Пока мы ехали, она говорила, что все это время скучала.

В конце концов, подумал я, любовь всегда можно вырастить вдвоем из маленького зернышка привязанности. Главное быть нежным и осторожным к нему, пока оно набирает силы, и не подвергать его испытаниям, выставляя под град и сильный ветер.

Мы проводили вместе вечера, читали одни и те же книги, иногда о чем-то спорили. Сердца наши были одинаково истыканы спицами любви, и мы оба находили немалое утешение в объятиях друг друга. Впрочем, меня не покидало ощущение, что ей до сих пор владеют бесы.

– Очень люблю тебя, – говорила она, словно читая мои мысли.

– Мне кажется, ты так говоришь, чтобы не нарушить наш сегодняшний покой, – честно признавался я, дуя ей в ухо. – Твой взор слишком сух и полон усталости, чтобы быть влюбленным. И ты лишь наслаждаешься сегодняшней безмятежностью. Ты любишь наш сегодняшний вечер, а не меня.

– Да. Я люблю тебя сегодня, – кивнула она. – Ни вчера, ни завтра, а сегодня.

– Странно…

– Ничего странного, я столько знаю о любви, малыш, что тебя бы это знание убило бы. А я ничего живу. Просто, когда людям хорошо вместе, они держаться за это, как за истинную любовь. Значит, им больше не за что держаться сейчас. Мы держимся друг за друга. Разве не так?

– Может, и так, но мне хотелось бы быть уверенным, что ты не причинишь боли…

– Нельзя ни в чем быть уверенным, малыш, – задумчиво проговорила она и тут же добавила. – Я никогда не причину тебе зла. Я близкий тебе человек, я ближе тебе, чем твои внутренности.

Я поверил и решил, что жизнь налаживается, и мир наполняется гармонией. Моя женщина была весела и выглядела приятно, я даже уверился, что она излечилась от безумия. Настолько её речи были наполнены доброжелательной мудростью и покоем. Однако это было зачарованное мгновение, посланное, чтобы следующий удар встретить беззащитным.

– Я хочу вина, – вдруг сказала она. – Угостишь?

– Могу взять бутылочку сухого.

В полночь мы допивали уже третью. Нам было весело. Мы слушали Мано Чао, курили травку, жгли благовония и уже один раз сходили в постель. И вдруг я с ужасом заметил, что её глаза затягивает пелена дьявольского огня, а в чертах лица проступает леденящее проклятье. Будь она менее безумна, потянула бы на роковую женщину, а так это был демон.

– Ты не умеешь любить. А только мечтаешь присунуть кому-нибудь на дармовщинку! – заявила она.

– Дура! Что ты несешь!

– Да и я тебя не любила! Я тебя просто использовала! Ха! Ты был для меня – один из пачки дешевых презервативов! Все! Ты мне надоел! Сесуфи, мальчик!

– Что?!

Я бросился душить демона, ввязавшись в дикую грязную игру. Мы визжали, награждая друг друга пинками и плевками. Бешено стучали наши сердце, заглушая мир. Жизнь утекала из нас, как из лопнувших сосудов.

– Мамочки! – взвизгнула она, когда я попал в неё стулом.

– Грязная тварь! Ненавижу! Сейчас я разделаюсь с тобой! – выл я, готовый разорвать её в клочья.

– Помогите!

Она босиком выбежала из дома. Я бросился за ней, но споткнулся о порог и с силой врезался головой в стену. Обливаясь кровь из рассеченного лба, я вернулся.

На следующий день я чувствовал себя ужасно, хотя мир не стерли с лица Земли, и у человечества остались хлеб и вода. Я был сам не свой, и как-то на автопилоте позвонил той, с которой ходил в кино, и спросил:

– Что делаешь?

– Варю кашу.

– Какую?

– Из пшена.

– А кот?

– Ест рыбу.

– Как настроение?

– Хорошее.

– А бывает так, что тебе не хочется жить? – спросил я.

– Нет, не бывает. Мне всегда хочется жить, потому что жизнь – это самое лучшее, что у меня есть, – как по писанному ответила она.

– И что теперь никому нельзя допускать мысли о смерти?

– Нельзя, у каждого человека есть обязательства перед другими людьми, – строго сказала она.

– А у тебя какие?

– Я никогда не разочарую своих родителей.