Как убить свою семью

Как только все немного утрясется, я возьму инициативу в свои руки и сделаю предложение Торпу относительно моего отца и его имущества. Конечно, не буду выражаться так прямолинейно. Просто скажу, что этот опыт заставил меня пересмотреть ценности в жизни и ответить на вопрос, зачем я хочу изучить связь с этой стороной семьи. Слишком поздно узнавать своего отца, скажу, промокая глаза салфеткой, но я хочу знать, от кого произошла. В этой семье больше никого не осталось, кроме Лары. А Лара даже не кровная родственница. Она чужая жена, и я милостиво сохранила ей жизнь. С того момента, как я решила ее не убивать, знала, что она станет моим ключиком. Я найду к ней такой очаровательный и изящный (ха!) подход, что она будет на моей стороне. Две женщины, обиженные мужчинами Артемис, пытаются от них отгородиться. Женщины, поддерживающие женщин, — вот что нравится миру. Возможно, мы даже станем подругами, хотя связь, возникшая исключительно из-за страданий от Артемисов, кажется нездоровой базой для близости. Но опять же, отношения, основанные на общей ненависти, могут быть сильнее тех, которые строятся на любви к керамике или авангардной опере. У нас были бы прочные узы. Мне важны деньги, но главной целью всегда было уничтожение семьи. Только не рассчитывайте, что я соглашусь остаться ни с чем. Если Лара не будет сотрудничать, придется что-то решать: ее пощадили, но это всегда можно исправить.

Теперь вы в курсе событий. Я провела еще восемь дней в Лаймхаусе, и мне осталось вытерпеть последний. Сегодня скучающая охранница, которую я раньше не видела (большая текучка кадров — кто в здравом уме захочет проводить по двенадцать часов в сутки с кучей разгневанных женщин за мизерную зарплату, когда можно работать в «Старбаксе», также иметь дело с разгневанными женщинами, но получать бесплатный латте?), сказала мне, что мое освобождение состоится завтра ровно в 15:00. Поскольку она не заботилась о моей личной жизни, то сказала это в присутствии Келли, которая настояла на своего рода вечеринке в игровой комнате. В рамках подготовки она заставила меня пойти в камеру ее подруги Дионн, чтобы сделать макияж. Я сильно протестовала, но не отвертелась.

Я в своей камере, не в силах заснуть. Смутно помню это волнение из детства, когда Мари, с подарком в руках, кралась по комнате в канун Рождества. Как и все дети, я старалась не засыпать, ожидая прихода Санты. Но, в отличие от большинства, рано раскусила обман. Меня это не очень беспокоило. Я все еще получала подарки, несмотря на все проказы. Завтра я проведу утро, готовясь — сохраняя спокойствие и энергию. Но сегодня вечером в голове полный бардак, мысли разбегаются, адреналин бурлит. Как я и думала, мое преображение у подружки Келли стало опытом, который повторять не хочется. После напряженных двадцати минут я вышла из камеры Дионн с лицом, отдаленно напоминающим надувную секс-куклу, и волосами, зачесанными назад. Единственное оправдание всему этому — мой экстаз от свободы и убежденность, что фотографий не будет. Я старалась не заводить тут друзей, но на вечеринку пришло много женщин, которых привлекли торт, напитки и возможность отвлечься. Как оказалось, торта не было, но вечеринка все равно тянулась сорок пять минут, — Келли сказала всем, как сильно она будет скучать, а я старалась помалкивать. Не думаю, что до нее дошло — у Келли сообразительности, как у подкладки фальшивой сумки «Биркин». Я вернулась в камеру в половине девятого и притворилась спящей. Все это я пишу под одеялом. Даже если до моего отъезда осталось всего несколько часов, не могу рисковать, поощряя Келли предпринять последнюю попытку. Завтра утром я соберу свои скудные пожитки и буду готова вернуться в мир. Мир, который станет совсем другим.

Глава пятнадцатая

Прошлой ночью мне снилась мама. Не очень приятный сон — мне не часто снятся другие. Жутких кошмаров у меня тоже никогда не бывает, обычно я просто переношусь в трудные или печальные моменты своей жизни и проживаю их заново, пока не проснусь. Видимо, воображения не хватает, но я уважаю свой практичный ум за то, что он не отвлекает меня ночными приключениями. Не буду утомлять вас воспоминаниями, которые всплыли в моем сознании, но я проснулась, скучая по Мари сильнее прежнего и чувствуя себя еще дальше от нее. Каждый план и каждое убийство заставляли меня ощущать связь с ней, как будто она была рядом со мной, придавая мне сил. Но ее здесь нет. Не то чтобы я винила ее. Это не место для томящихся душ. Призрак бросил бы один взгляд на Лаймхаус и немедленно трансгрессировал бы сквозь стену. Если Мари застряла между этим миром и другим, надеюсь, она выбрала люксовые бутики, где переставляет манекены.