Как убить свою семью

Мужчина отвел руку назад, а затем быстро поднял ее. Цепь свистнула и упала на живот женщине. Та коротко вскрикнула, прежде чем закусить губы и закрыть глаза. Он подошел к ней и поцеловал в плечо, пока она восстанавливала дыхание. Даже в темноте было видно, как на животе образовался рубец. Правило состояло только в том, чтобы оставлять шрамы на тех участках тела, которые можно легко скрыть, вернувшись в офис в понедельник. Несмотря на мои последние действия, меня не возбуждают акты насилия, даже те, которые совершаются по обоюдному согласию. Это почти обязательное условие для серийных убийц — провести свое детство, мучая животных, прежде чем перейти на людей в гонке за адреналином от страданий других.

Такой бессмысленный поступок загнал меня в тупик. Эта женщина и ее кровоточащий живот сбили с толку. Насилие необходимо в определенных ситуациях, но я не могу понять причинение боли ради самого ощущения. Удовлетворение в возмездии, в исправлении ошибки или в наказании того, кто действительно заслуживает. То, что я делаю, закаляет меня. Но мне не нравится видеть, как кому-то больно. Да, наблюдение за моим старым дедушкой, которого с каждой секундой покидали силы, пока его мертвая обезглавленная жена лежала рядом, было небольшим подарком, но это пустяк по сравнению с запущенной мной цепочкой событий. Я устраняла токсичную группку людей. Семью, которая не делала ничего, кроме бессовестного паразитирования и унижения остальных.

Мои мысли витали так далеко от темной комнаты, что я вздрогнула, когда снова услышала лязг. На этот раз женщина произнесла слово «великий», и мужчина бросил металлическую цепь, взял бутылку с водой, поднес ей к губам и погладил по волосам. «Элегантное стоп-слово» — подумала я, пятясь назад. Пара даже не взглянула в мою сторону, пока я стояла там, наблюдая за их представлением. Между ними были нежность и доверие. Они понимали — что бы ни произошло, они вместе, как партнеры. И этим невысказанным принципом, казалось, руководствовалось все сообщество секс-вечеринок. Вы можете преступить закон и отбросить чувство стыда, которое обычно сопровождает такие поступки. Вы можете причинить вред и сразу же после этого утешить кого-то. И вы можете выйти за дверь через пять минут, так и не узнав имени своей жертвы. И конечно, стыд был запрещен в стенах этого роскошного здания. Но снаружи? Там он будет ждать. Если Ли суждено было умереть в таком месте, семья Артемис сделает все возможное, чтобы замять и запутать это дело. Никто не стал бы пытаться понять, что Ли искал в этих темных уголках. Никто не стал бы искать ответы.

Я заглянула в несколько других комнат — пара, экспериментирующая с резиновым костюмом, и несколько человек, неуклюже пытающихся устроить оргию, но слегка заторможенных в действиях, — такое мне не по душе. И, судя по всему, им тоже. Если б Ли был здесь, я вряд ли заметила бы его в мрачных комнатах. Мне не хотелось слишком пристально вглядываться, чтобы увидеть дядю в маске и, возможно, без всего остального.

Вернувшись в бар, я завела разговор с женщиной, стоявшей в одиночестве. Меня тянуло к ней, потому что мне понравился ее наряд, — строгий черный смокинг, который я страсть как хотела купить всего несколько дней назад. Стоя на многолюдной оргии, интересуюсь только пошивом одежды. Это было моим опытом. Я спросила, как прошла ее ночь, и она посмотрела на меня скрытыми за маской глазами, прежде чем пожать плечами.

— Если б я хотела трахнуть накачанного кокаином банкира, я бы болталась на вокзале Ливерпуль-стрит в четверг вечером, — сказала она.

Это заставило меня рассмеяться. Я привлекла внимание бармена и жестом предложила заказать ей напиток.

— А куда бы ты пошла? — спросила я. — Я имею в виду… за бо́льшим. Такое ощущение, что все хвастаются тем, какие они жесткие, но эти вечеринки выглядят как глянцевая реклама джина или чего-то в этом роде.

Она кивнула в знак согласия, помолчала секунду, а затем оглядела бар, который пустел по мере того, как люди направлялись в отдельные комнаты.

— Честно говоря, это место хорошо только потому, что оно в центре, и после вина не будет похмелья, о котором ты пожалеешь. Но здесь так… безопасно. Они обещают разврат, но для большинства этих мужиков достаточно услышать «Ты неудачник», чтобы кончить. Вот что богачи называют «темным». Но чего на самом деле хочешь ты?

Эта женщина была по-настоящему красива, даже с маской, закрывающей половину ее лица. Скулы не исчезли, когда появилась улыбка. Ямочки на щеках делали ее чуть менее угрожающей, чем других людей с похожими чертами лица. Губы были пухлыми, но не накачанными, как у половины женщин, которых я видела той ночью. Я задавалась вопросом, зачем ей это, — приходила ли она на эти вечера, чтобы встретиться с богатыми мужчинами, или действительно искала сексуального удовлетворения. Кем бы она ни была, она явно предпочитала прямолинейность. Поэтому я так и сделала.