Как убить свою семью

В одиннадцать утра меня ведут в комнату для посетителей, где ждет Джордж Торп. Его костюм, как и всегда, великолепен. Легкая темно-синяя шерсть, подходящая для теплых деньков, и блестящая терракотовая подкладка. Не смотрю на его ботинки. Я одета в серый спортивный костюм. Интересно, заметил бы незнакомец, вошедший в эту комнату, что я не такая, как все? Говорило бы мое поведение или моя поза о жизни, столь отличной от существования остальных женщин здесь? Я всегда замечала богатство, образованность, утонченность. Это особенно по-британски — точно знать место человека в классовой системе, не обмениваясь ни словом, не так ли? Бывает, люди утверждают, будто ничего подобного не замечают, но они такие же зануды, как те, которые «не видят расы» — потому что они белые и у них никогда не было трудностей. Но серый спортивный костюм идеально уравновешивает. Сложно показать, что вы не похожи на других в одежде, сделанной из легковоспламеняющегося материала, который будет гнить на свалке в течение ста лет. Даже земле он не нужен.

Несмотря на полную осведомленность Джорджа о моем прошлом и его огромный гонорар, все еще чувствую нелепое желание показать, что я не такая, как другие заключенные. Что я лучше. И я научилась этому, идя по головам Артемисов. Единственный способ сделать это — обращаться с ним как с отбросом.

Он встает, чтобы поприветствовать меня, и протягивает руку. Игнорирую это и сажусь.

— Отсчет уже пошел, Джордж, так почему бы вам не рассказать мне, как все продвигается.

Хорошие манеры вдалбливаются в таких людей, как Джордж Торп. Государственная школа, Оксбридж. Их воспитывают няни и оставляют с материнскими комплексами, которые они вымещают на своих женах, — все эти структуры подчеркивают необходимость вежливости, этикета и правильного поведения. Я нарушила порядок. Джордж слегка спотыкается, когда садится, и я стараюсь выглядеть нетерпеливой, пока он открывает свой портфель и достает какие-то заметки.

— Хорошо, эм, так что… — адвокат замолкает, надевая очки, и я уже не в первый раз задаюсь вопросом, акула ли этот человек.

Я хочу акулу. Мне нужна акула. Когда это дерьмовое шоу началось, я одержимо искала юристов, и почти все заверяли в его профессионализме. Еще у него было одно преимущество: в какой-то период несколько членов его семьи управляли Британской империей. Он вел столько дел, что не перечислить. Джордж вытаскивал преступников по апелляции (плохие парни, которых действительно следует запереть на всю жизнь, и они выходят на свободу, потому что он работает над каждой деталью, каждой слабостью в заявлении перегруженного работой, уставшего полицейского, каждого сомневающегося присяжного со страхом отправить кого-то за решетку). Так что он лучший. Но его акулья черта… Он хорошо ее скрывает, и мне нужно, чтобы он попробовал кровь.

Джордж Торп снова проходит со мной процесс обжалования, заверяя, что мы на пути к окончательному решению на следующей неделе. Есть причина, по которой документальные фильмы о преступлениях фокусируются на криминале и не освещают судебный процесс — он сложный, скучный, деморализующий и в основном состоит из ожидания в течение нескольких месяцев. Мы подали апелляцию на третий день после моего приговора. Еще мы подавали заявление об освобождении под залог в ожидании апелляции, и это ни к чему не привело. Подозреваю, из-за огласки, связанной с моим делом. Так что я нахожусь в этом месте уже больше года, ожидая и мучаясь. Нетрудно будет представить меня на койке, отчаянно пытающуюся избежать групповой терапии, где женщина со слезами рассказывает об ужасном сексуальном насилии, а три другие заключенные обвиняют ее в том, что она перетягивает одеяло на себя.

Я не вдавалась в подробности, почему я здесь, да? Мне неприятно. Не из-за несправедливости — было бы довольно глупо сетовать на это, учитывая, сколько мне сошло с рук. Просто это банально. Мотив, приписываемый мне, был жалким. Преступление, которое я якобы совершила, требовало ярости и отсутствия навыков планирования, а я это не признаю. Я не Нико. Слабенький аргумент для суда, верно? «Извините, милорд, но когда я убиваю людей, то делаю это с вниманием к деталям». Вместо этого пришлось стиснуть зубы и пройти через весь процесс, растянутый на месяцы, — с большими затратами. Хотите насмешить Бога — расскажите о своих планах. Я собиралась убить семь человек и оказалась в тюрьме за смерть того, кого и пальцем не тронула. У Бога наверняка появилась грыжа.

Глава десятая