Как убить свою семью

Я попросила Пита продолжать изучать дом и написать мне, как только Джанин вернется. Приняв душ и одевшись меньше чем за пять минут, я схватила телефон, зарядное устройство, наушники и спустилась на пляж, где выбрала самое красивое кафе и села на открытой веранде, наблюдая, как волны бьются о берег. Я снова переключила свое внимание на трансляцию из квартиры Джанин и осмотрела комнаты — вдруг она уже вернулась. По-прежнему ничего. Пит тоже не писал, поэтому я заказала кофе и круассан и сидела, глядя на пляж, заставляя себя не хватать телефон каждые десять секунд. Мне не пришлось слишком долго ждать. Мобильный запищал как раз в тот момент, когда я доела последние крошки, и я поспешно вытерла маслянистые руки салфеткой, прежде чем открыть сообщение.

Она здееесссь.

* * *

Джанин входит в свою спальню. Кладет большую оранжевую сумку «Эрмес» на кровать рядом с бумажным пакетом для покупок и достает свечу с позолотой, которую ставит на прикроватный столик. Она несколько минут ходит по комнате, взбивая подушку с золотыми кисточками, проверяя свой палец на наличие пыли после того, как провела им по подоконнику. Думаю, ей скучно. И это не скука редкого свободного денька, когда тебе кажется, что ты впустую тратишь время. Это годы накопленной бессмысленности, жизнь, наполненная обедами и организацией персонала, и поддержанием хорошей фигуры. Купите свечу, сделайте укладку феном, сходите на занятия йогой, слетайте в другой дом и повторяйте процедуру снова и снова. Она заполняла свои часы делами, но ни одно из них на самом деле ничего не значило. Это была просто карусель банальности. И вот она здесь, когда вокруг нет ни прислуги, ни друзей, бродит по квартире и пытается найти, на что потом пожаловаться Лейси. Если б она хоть немного понимала удручающую реальность своей жизни, то спрыгнула бы со своего балкона для занятий йогой.

Пит отправляет мне сообщение: На входе: женщина с сумкой — видно на дверной камере.

Джанин идет по коридору, внезапно Генри появляется позади нее, яростно тявкая. Она отгоняет псину и открывает дверь. Входит молодая женщина в черной футболке и джинсах и молча следует за ней в гостиную. Когда она распаковывает сумку, я понимаю, что это мастер маникюра, пришедшая занять Джанин на часок.

Мы с Питом болтаем, пока она красит ногти, высмеивая интерьер гостиной и обмениваясь мнениями, что было там худшим. Я остановилась на маленькой неоновой вывеске на стене, на которой курсивом написано «Любовь», копия дизайна Трейси Эмин, сделанного несколько лет назад, и единственная уступка современности в этой комнате. Если подумать, это вполне может быть оригинал. Но это не делает комнату менее отвратительной. Пит непреклонен, что стеклянный журнальный столик должен победить, и говорит приблизить ножки. На них крошечные херувимы, старающиеся выдержать нагрузку. Я беру еще кофе, и мы с Питом ждем и смотрим, — два незнакомца, которые проникли в дом, не пошевелив и пальцем.

В конце концов, мастер заканчивает свою работу и уходит, но не раньше, чем Генри бросается на нее, опрокидывая баночку красного лака, который оставляет несколько капель на футболке девушки. Джанин ругает ее за такую реакцию и говорит, чтобы она больше не приходила, если боится собак.

— Тебе следовало бы быть более профессиональной, можно ведь испачкать ковер, — злится Джанин, выпроваживая девушку.

Закрывая дверь за наказанной маникюршей, она вздыхает и направляется в ванную. Джанин начинает наполнять ванну и тщательно собирает волосы перед зеркалом.

Можешь включить сауну сейчас, не зажигая света? — Отправляю сообщение Питу и переключаюсь на камеру. Джанин мажется кремом.

Все готово.

Хорошо. Когда она закончит с ванной, включи свет в сауне — она должна войти, чтобы выключить его, а затем закроем дверь.

Он отвечает эмодзи с поднятым большим пальцем.

Решаю не смотреть, как Джанин принимает ванну, — можно ведь позволить ей немного уединения в последние минуты. Но Пит не испытывает таких угрызений совести, рассказывая об ее омовениях и смеясь над тем, как она поет песни Селин Дион, пока нежится в воде. Некоторые любят засиживаться в ваннах, называя это заботой о себе и притворяясь, будто это не имеет ничего общего с желанием сбежать от своей семьи на драгоценный часик. Джанин — одна из них, несмотря на то что ей не от кого прятаться, если не считать ее паршивой шавки. Она проводит там почти час, доливая горячую воду и добавляя различные масла. Начинаю нервничать от кофе и ожидания, поэтому заказываю бокал розе, чтобы перебить кофеин.

Пит пишет, что она выходит из ванны, и отпускает грубую шутку про ее грудь, которая почти заставляет меня прокомментировать фотографию его члена, но я сдерживаюсь. Из-за Пита мне хочется заступиться за Джанин, — знак того, что им обоим нужно скорее убраться из моей жизни.