Как уморительны в россии мусора, или FUCKING ХОРОШОУ!

“Русскому” Жоре очень понравилось безбоязненно кушать копченое свиное сало, пить в подвале портвейн с новообретенными друзьями, орать “жидовская морда” в лицо любому встретившемуся на пути их компании очкастому интеллигенту, писать разные словосочетания на заборах, махаться с такими же, как он, гопниками на дискотеках, прогуливать занятия в институте, играть на расстроенной гитаре и орать песни “под Высоцкого” на заплеванной лестнице, и курить дрянную анашу с отсидевшими в зоне корешами. В общем и целом – чувствовать себя членом великой славянской общности.

Таким образом, под влиянием внешних обстоятельств и “правильного” пятого пункта [Пункт 5 в анкетах – “национальность”], примерный юноша из хорошей еврейской семьи всего за два года превратился в законченного алкоголика, придурка и юдофоба…

В Америке новый супруг Сары Горелик получил для себя и жены вид на жительство, и принялся ковать большое капиталистическое счастье на нью-йоркской фондовой бирже, но через месяц был случайно застрелен прямо перед ее парадным входом в ходе разборки между двумя конкурирующими гарлемскими бандами гаитянских наркоторговцев.

Жорина мама немного погоревала, позвонила сыночку, услышала его пьяное бормотание, перемежающееся антисемитскими лозунгами, обиделась и вышла замуж уже в пятый раз.

Теперь – за кантора синагоги на Лонг-Айленде.

Юдофоб Любимов возмутился, получив сообщение об очередном избраннике мамули, продал оставшуюся от нее двухкомнатную квартиру и ушел в трехмесячный запой, окончившийся его распределением в театр имени Ленинградского Комсомола, ставшим после перестройки “Балтийским гномом”.

На подмостках Жора не блистал.

Он служил “штанами” [Штаны – бездарный актер, которого используют только в эпизодических ролях (театральный сленг)] и перебивался с “советского баночного” [“Советское баночное” – разбавленное разливное пиво, которое страждущие набирали в стеклянные банки различной емкости в уличных ларьках (жарг.)]на вермут “Два мента” [“Два мента” – вермуты “Крепкий белый” и “Крепкий розовый”, которые во времена СССР стоили 2 рубля 02 копейки за бутылку 0,7 литра. Напоминаем: телефон милиции – 02 (жарг.)] и “плодово-выгодное”

[Плодово-выгодное – вино “Плодово-ягодное” крепостью 18-19 градусов, полулитровая бутылка стоила в советское время 77 или 88 копеек (жарг.)], пока, наконец, ему не улыбнулась удача и его не пригласили выступить в роли конферансье на праздновании дня милиции во Дворце Культуры имени Дзержинского.

В разгар фуршета, последовавшего сразу за концертом, Любимов помог подняться с пола какому-то замызганному мужику в штатском костюме, выпил с ним на брудершафт, облобызался и получил от новоприобретенного “друга” шутливое предложение послужить Родине в качестве сотрудника уголовного розыска.

– Будешь как сыр в масле кататься!… Обещаю! – бессвязно кричал мужик. – Да у нас!… Да мы их знаешь как?!… – кого “их”, собеседник не уточнял. – Ого-го!… Милиционер – это звучит гордо!… Вот ты кто такой?…

– Актер! – самозабвенно врал Любимов. – Настоящий! Гамлета играю!

– Гамлет – это фигня!… А можешь стать сотрудником органов! Понимаешь?… С большой буквы сотрудником!… Ты – и в органах! Прикинь, а?… Причем во внутренних!… Это ж красота!… Вылез, арестовал, кого надо, и обратно… во внутренние органы!…

Бухой в сосиску и хохочущий от показавшейся ему удачной шутки Жора тут же написал заявление с просьбой принять его на работу в УР [УР – уголовный розыск], не менее наклюкавшийся мужик с веселым ржаньем завизировал бумагу, сунул ее стоявшему неподалеку навытяжку какому-то генерал-лейтенанту и опять упал…

На следующее утро похмельный актер очнулся в кабинете на втором этаже Литейного, 4 [В советское время и вплоть до 2001 г. первые три этажа здания на Литейном проспекте, дом 4 занимали службы ГУВД]в обнимку с бронзовым бюстом тогдашнего Генерального секретаря КПСС и страшно гудящей головой.