В качестве примера сошлюсь на аналогичную деятельность Национального фонда спорта. Вот как он вел свой бизнес, имея те же льготы, что и мы. Поставщик – фирма Trading International / State of California
. Покупатель – Национальный фонд спорта. Вот спецификация (опять-таки пример того, за счет чего мы могли бы развернуть свое дело): водка – 50 млн долларов, шампанское – 10 млн, крепкие спиртные напитки – 5 млн 600 тыс., пиво – 15 млн, прочие спиртные напитки, ликеры и др. алкогольные напитки – 5 млн, сигареты – 60 млн. Итого – 145 млн 600 тыс. долларов. Документ удалось раздобыть в НФС, когда, убедившись окончательно, что завод не способен решить ни одного вопроса, мы обратились туда за помощью. А они, уже будучи наслышаны о наших мытарствах, сказали: «Ребята, подождите. У нас своя свадьба, у вас – своя. С вами связываться неохота. Странные вы какие-то. Зачем пришли к нам? У вас есть положительная резолюция третьего лица государства. А значит, такие же возможности, как у нас. Занимайтесь сами, мы вам помогать не будем. Если ваше заводское руководство не умеет или не хочет этим заниматься, то вам никто не поможет».
Видя все это, футболисты стали потихоньку размышлять о своей дальнейшей судьбе: куда податься? Первым из «Торпедо» в столичное «Динамо» ушел Юрий Тишков, а по окончании сезона 1994 года в московский «Локомотив» перешел Игорь Чугайнов. Тогда-то у нас с ним и состоялся откровенный разговор. По сути, он оказался первым, кто вынес сор из избы – откровенно рассказал о том, что происходило в команде. Правда, далось это ему очень нелегко. Помню, когда материал уже был написан и прочтен им, накануне подписания номера в печать он вдруг позвонил мне и попросил ничего не печатать. Я, растерянный и расстроенный, промычал в трубку что-то неопределенное типа: «Ну, что ж, твое право». Однако не прошло и пяти минут, как вновь раздался звонок, и Чугайнов быстро, с каким-то выдохом, словно рубанув с плеча, произнес: «Знаешь что, а ну их всех! Печатай, как есть, все – до последней запятой». И, не дожидаясь моего ответа, положил трубку. Сегодня, на фоне нынешних газетных публикаций, тот наш разговор может показаться безобидным лепетом. Но в то время нужно было иметь определенное мужество, чтобы сказать такое.
Прощай, «Торпедо», и прости
Ровно год назад наш еженедельник рассказал о проблемах московского «Торпедо» – команды, еще недавно считавшейся одной из ведущих в отечественном футболе. Тогда, несмотря на уход из клуба ведущего игрока Юрия Тишкова, высказывания руководства звучали достаточно оптимистично. Начало сезона, если вспомнить победу в первом розыгрыше Кубка России, а также турнирные удачи в первенстве в какой-то мере подтверждали этот оптимизм. Однако провалы в Кубке кубков и в концовке чемпионата страны вновь обнажили старые, незаживающие язвы автозаводцев.
10 декабря, когда команда после отпуска собралась вместе, выяснилось, что из «Торпедо» решил уйти еще один ведущий игрок – полузащитник Игорь Чугайнов. Обычное вроде по нынешним временам явление. Но если вспомнить, что ранее клуб покинули сначала Дмитрий Харин, затем Юрий Тишков, а сейчас вот и Игорь Чугайнов, то невольно напрашивается вопрос: почему? Почему команду покидают ведущие футболисты? Причем не приезжие, а собственные воспитанники, не один год верой и правдой служившие ей? Для того чтобы ответить на эти «почему», мы встретились с Игорем Чугайновым. Он попросил дать ему подумать три дня, а затем позвонил и сказал: «Буду говорить».