Какая ведьма?/Which Witch? (СИ)

Потянувшись, Мисселина нервно поправила свои тёмные локоны. Йеннифер наконец отвела взгляд от неё и пожала плечами:

— Совершенство, не принадлежащее никому. Ну, пойдём.

На это высказывание Мисселина так и не ответила, тем более что Эскель стоял как раз у пышно украшенной, но всё ещё закрытой двери. Как только чародейки приблизились, он снова скрылся в толпе. У Мисселины засосало под ложечкой. Йеннифер сжала её руку.

— Пока что ничего не началось. Не дрожи.

— Ожидание – самое страшное.

— Факт, — кивнула Йеннифер, и постучала в дверь. Два раза подряд, затем пауза, и ещё три стука. Дверь слегка приоткрылась.

— Кто? — спросил хриплый голос.

— Заинтересованные лица, — удивительно спокойно ответила Йеннифер. Дверь открылась шире, и Мисселина увидела высокого мужчину с тёмными волосами и чёрными глазами, в которых не видно зрачков. Он был болезненно бледен, как труп.

— Йеннифер из Венгерберга, — усмехнулся вампир, не разжимая губ. — Приятно видеть вас, несмотря на…

— Неудобства, которые вы мне доставляете, Алексей? — улыбнулась она мило. Хотя на самом деле была зла. — Что вы. Всегда… приятно навестить знакомых.

— Факт. А с вами, — он указал на Мисселину. Йен прижала девушку к себе.

— Внучатая племянница, — ухмыльнулась чародейка.

— Тоже выпускница Аретузы, я полагаю?

— Нет, что вы. Моя.

— Хм. Проходите, Йеннифер, — вампир пропустил их в помещение. — В клане Белкорт вам всегда рады.

— Благодарю, — они прошли внутрь, и Йеннифер фыркнула с явным презрением. — Тупой лицемер…

— А меня больше удивило, что ты назвала меня племянницей… и то, что с ними на короткой ноге.

— А, сказала, что первое в голову пришло, — отмахнулась чародейка. — А насчёт второго… что ж, объясню потом.

Наконец Мисселина села, и Йен устроилась рядом с ней. Когда она садилась, её пышные юбки из тафты зашелестели, подобно листьям на ветру. Мисселина несколько отстранённо удивилась тому, как прохладно в комнате, и это несмотря на то, что она полна людей и в ней горит множество свечей.

По комнате прокатился восхищенный шепот, и Мисселина перевела взгляд на сцену, которая все это время оставалась практически неосвещённой. Большая часть сцены тонула в темноте, и она не могла различить, что происходит там, среди сплетающихся друг с другом теней. И тут на сцену вышел тот самый вампир, который открыл дверь Йеннифер.

Все враз смолкли, и Алексей Белкорт усмехнулся — хищно, безумно. От его былой ласки за один миг не осталось и следа: теперь он выглядел диким зверем, почуявшим кровь. По рядам собравшихся пробежал одобрительный шепот — так люди обычно оценивают игру хорошего актера.

— Добрый вечер, — начал Белкорт. — Добро пожаловать, друзья. Те из вас, кто присоединился ко мне лишь сегодня… — и он улыбнулся, глядя на Йеннифер и Мисселину, которая была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на такие мелочи, — уверен, не останутся разочарованными. Гордые дети ночи, приветствую вас, тех, кто не склоняется под гнетом глупых правил, именуемых лишь по ошибке Законом. Приветствую тех, кто не желает потакать капризам чародеев. Приветствую тех, кто не желает отказываться от наших древних традиций только для того, чтобы угодить кучке самовлюбленных дураков.

Было невозможно не заметить, какой эффект произвела речь Белкорта на Йен. Она напряглась, словно натянутая тетива, сжала руки в кулаки.

— Сегодня у нас необычный вечер, — продолжал Белкорт. — Наш главный гость совершил ужасное злодеяние – он убил одного из нас. А за каждое преступление положено наказание. Какое?

— Смерть! — хором выкрикнули вампиры, поддавшись слегка вперёд. На их лицах застыла ужасная гримаса злобы и вожделения.

В ту же самую секунду из темноты на сцену выступили несколько вампиров. Двое из них крепко держали отчаянно сопротивляющегося им человека. Черный капюшон скрывал его лицо, и Мисселина могла лишь заключить, что несчастный хорошо сложен и, должно быть, молод. Его одежда была разорвана и теперь превратилась в лохмотья. Голые ноги оставляли кровавые следы на полу, когда вампиры тащили его, прежде чем усадить на стул посреди сцены. Слабый вздох сочувствия вырвался из горла Мисселины. Сидевшая рядом с ней Йеннифер напряглась ещё сильнее, хотя это казалось уже почти невозможным.

Человек продолжал слабо сопротивляться, и теперь он напоминал насекомое, бьющееся на конце булавки в безнадежной попытке освободиться. Вампиры быстро и ловко привязали его за запястья и лодыжки к стулу, а затем снова отступили в тень. Белкорт усмехнулся, его клыки хищно сверкнули. Мисселина почувствовала, как в зале нарастает возбуждение, с каждым мгновением вампиров охватывал всё более сильный голод. Помещение уже больше не напоминало театр, а собравшиеся в нем существа — изысканных представителей высшего света. Они скалились, выли, урчали, тянулись вперед, словно почуявшие добычу хищники. Их широко раскрытые глаза пылали, из открытых ртов капала слюна.

— Когда? — шепотом пробормотала Мисселина. — Когда ты вызовешь остальных?

— Когда он пустит кровь, — голос Йеннифер дрожал от напряжения. — Мы должны видеть, как он это сделает.

— Йен…