Какие большие зубки

Это удивило меня, несмотря на наш с ней разговор. До этого я не вполне понимала, что есть и другие, такие же, как мы, но не наши родственники. Мне хотелось расспросить девушку. Откуда она? Как grand-mère ее нашла? Но я не могла даже представить, как буду задавать эти вопросы при grand-mère.

– Я не чувствовал ее запаха, – сказал Рис.

Я подскочила. Он стоял за моей спиной и вглядывался в окно, все еще мокрый. Я и забыла, как тихо он умеет подкрадываться.

– О чем ты? – спросила я.

– Она просто появилась тут. Внезапно. – Рис встал рядом со мной, положив руки на подоконник, и в его горле заклокотал рык.

– Успокойся, – сказала я. – Это просто гостья. Думаю, она приехала познакомиться с тобой.

– Зачем?

– Ну, ты же можешь знакомиться с людьми, – сказала я.

Он помотал головой.

– Я не хочу ни с кем знакомиться, – сказал он. – Я уже влюблен.

Для меня стало шоком, что он так просто об этом сказал; у меня вырвался смешок. Он ощерился на меня, челюсть начала выпячиваться, постепенно выпуская новые зубы.

– Не смей надо мной потешаться, – процедил он. – Ты понятия не имеешь, что я чувствую.

– Рис, – сказала я. – Послушай. Так не может больше продолжаться.

– Это почему?

– Потому что он тебя не любит! – сказала я. – Он встречается с Лумой. – Я почувствовала, как при этих словах сжимается мое горло, но заставила себя продолжить. – В любом случае это не твой путь. Ты же не какой-то… я имею в виду, посмотри на себя!

– Ты не понимаешь, – сказал он. – И никогда не поймешь.

Я почувствовала, как мои ладони сжимаются в кулаки.

– Ты прав, – сказала я. – Я не понимаю, почему ты так эгоистичен. Разве тебе мало того, что все заискивают перед тобой и делают все, что ты скажешь? И тебе приходится придумывать, какую бы еще вещь заполучить, потому что получать все что угодно – это же так скучно, да?

Рис размахнулся, выпустив когти, и я почувствовала, как они прошлись в миллиметре от моего лица. Потом он бросился к дому, взлетел по ступенькам и рывком распахнул дверь. Я последовала за ним, не до конца понимая, что он собирается делать. Он ворвался в гостиную, где grand-mère сидела и попивала чай с девушкой.

– Я никогда не стану встречаться ни с одной женщиной, которую ты сюда притащишь, – сказал он, обращаясь к grand-mère. – Так что не утруждай себя. Я все решил.

И вдруг в один момент, как и предсказывала бабушка Персефона, я увидела Риса с другой стороны. Вздымающаяся грудь, выпяченная в сторону grand-mère челюсть. Вид у него был героическим.

Я вдруг почувствовала себя подлой, низкой; мне стало стыдно за то, что я не видела, что он говорит абсолютно серьезно. Пусть даже он был опасным оскалившимся зверем, но он действительно был влюблен. Он был готов поставить на карту все. Хоть раз в жизни я была такой же храброй?

Я взглянула на рыжеволосую девушку в кресле. Чашка чая замерла на полпути к ее губам. Однако улыбка не исчезла. Она маячила на ее лице, столь же естественная и острозубая, как и секунду назад.

Grand-mère невозмутимо глядела на Риса.

– Прекрати это немедленно, – велела она ему.

Рис застыл на полушаге, уронив руки по бокам. Он огляделся с диким видом, пока не нашел меня.

– Элеанор, – сказал он. – Сделай это еще раз. Отпусти меня.

– Что? – не поняла я.

Grand-mère даже не шелохнулась.

– Иди к себе в комнату и оставайся там, – сказала она Рису. Тот повернулся и зашагал прочь.

– Элеанор! – крикнул он. – Элеанор, помоги! Помоги, Элеанор!..

– Замолчи, – вырвалось у меня, и я тут же зажала рот рукой. Но было уже поздно.

– Мне так жаль, – сказала grand-mère

девушке, покосившись при этом на меня. – Я не предполагала, что знакомство состоится при столь неприятных обстоятельствах.

Девушка повернулась сначала к ней, потом ко мне.

– Никаких проблем, – сказала она. – Он честен, мне это нравится. Мы могли бы попробовать, и я посмотрю, что к чему.

– Он глупец, – сказала grand-mère. – Элеанор, ты не могла бы подождать меня в моей комнате? Я пока провожу нашу гостью. А потом мне хотелось бы обсудить с тобой кое-что.

Я кивнула. Поднявшись наверх, я села на кровать и стала думать, что ответить grand-mère, которая неизбежно станет задавать мне вопросы.

Я заметила, как странно Рис вышел из зала. Обычно он не ходит так, если уж на то пошло. Он шагает, врывается, хлопает дверями, носится по коридорам. Но в этот раз он шел спокойной походкой, почти механической.

Несколько минут спустя grand-mère зашла в комнату и бессильно опустилась на кровать. Она выглядела измученной.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Как же тяжело стараться сделать так, чтобы все шло гладко, – сказала она. – Особенно когда дело касается твоего кузена. Он сложный человек. А Лума вообще меня не слушается. Мне действительно необходима твоя помощь, Элеанор. Мне нужно, чтобы ты брала на себя больше ответственности. Я уже не так молода, как раньше.

– Знаю, – сказала я. – Мне так жаль.