Кальде Длинного Солнца

— Мне нечем его держать, — сказал ему Гагарка, и Синель, подойдя поближе, увидела, что в правой руке он держит свой тесак, а в левой — карабин. На клинке тесака чернела кровь. — Сначала покажите ей патеру.

Темные фигуры, двигаясь на тонких как палочки ногах, разошлись; тонкий луч света упал на темный узел, который уставился на нее наполненными болью глазами Наковальни. В его рту торчал кляп.

— Классно выглядит, а? — хихикнул Гагарка.

— Он действительно авгур… — рискнула сказать она.

— Он подстрелил парочку из них из моего игломета, Сиськи. Они взбесились и прыгнули на него. Могет быть, через минуту мы прирежем его. Тур, покажи ей солдата.

Кремень тоже был связан, хотя рот не был обвязан тряпкой; она спросила себя, заткнуло бы это рот хэму, и решила, что нет.

— Прости, Кремни, — сказала она. — Я освобожу тебя. И патеру.

— Они собирались заколоть его в горло, — сказал ей Кремень. — И бросились на него сзади. — Он говорил медленно и без злобы, но с ноткой презрения к самому себе. — Я был неосторожен.

— Эти веревки сделаны из сухожилий, взятых из задней части ноги, — непринужденно сказал ей Гагарка. — Поэтому они его ими и связали. Мне кажется, что они очень прочные.

Ни она, ни Кремень не ответили.

— Но не думаю, что они его удержат, если он попытается вырваться по-настоящему. Тут надо цепи. И большие, если ты меня спросишь.

— Тесак, могет быть, я не должна этого говорить…

— Давай, колись.

— Что, если они прыгнут на тебя и на меня, как на патеру?

— Я как раз собирался сказать тебе, почему Кремень не будет вырываться. Могет быть, это надо было сказать раньше.

— Потому как у тебя его карабин?

— Угу. Только он у них уже был, сечешь? Они схватили Наковальню и заставили Кремня отдать им ствол. Солдата убить очень трудно, но из карабина — можно. И из твоего гранатомета.

Она почти не слышала его. Протискиваясь через узкий проход в стенке туннеля, она услышала сверху глухое гудение, смешанное с шумом крови в ушах, хотя поначалу ей показалось, что она ошиблась; только сейчас она сообразила, что на самом деле оно исходит от темного тела в небе, которое она (как и майтера Мрамор) считала облаком. Удивленная, она уставилась на него.

— Через минуту мы займемся им, — сказал ей Гагарка, тоже глядя вверх. — Ужасный Тартар говорит, что это дирижабль. Ну, он вроде как лодка старика, сечешь? Только плывет не по воде, а по воздуху. Рани из Тривигаунта вторглась в Вайрон. Вот еще одна причина для нас делать то, что он показал нам внизу…

Кремень вскочил на ноги, сбросив четырех человек с ногами-палочками, которые пытались удержать его. Сухожилия, связывавшие его запястья и лодыжки, лопнули с раскатистыми хлопками, словно подожженная гирлянда из петард.

Гагарка, почти небрежно, воткнул тесак в землю у своих ног и поднял карабин.

— Даже не пытайся.

— Мы будем сражаться, — сказал ему Кремень. — Патера и я. Мы будем защищать город.

Синель, неохотно, навела гранатомет, которым Кремень научил ее пользоваться, на его широкую металлическую грудь. Он встал на колени, вытащил кляп изо рта Наковальни и пальцами разорвал веревки, державшие руки и ноги авгура.

— Смотри! Смотри! — закричал Тур и указал пальцем, потом безуспешно попытался направить вверх луч света из фонаря Гелады. Другие вокруг него тоже кричали и показывали пальцами.

Раскаты еще одного голоса, далекого, но более громкого, чем самый громкий голос обычного человека, наполнили яму и заставили их замолчать.

— Заключенные, вы свободны. Вайрон нуждается в каждом из вас. Во имя всех… во имя Внешнего забудьте ваш раздор с гражданской гвардией, которая сейчас поддерживает наш Капитул. Забудьте о любом раздоре со своими товарищами-горожанами. И, самое главное, забудьте о любом раздоре между собой!

Синель схватила Гагарку за локоть:

— Это патера Шелк! Я узнала его голос!

Гагарка, не веря, только покачал головой. Что-то — качающаяся летающая штука, имевшая, что казалось невероятным, турель и жужжалку — перевалило через парапет стены и стало дрейфовать в яму, спускаясь все ниже и ниже: боевой поплавок, летевший против ветра, ветра, которого не было даже в сотнях кубитов над Аламбрерой.

Кремень выхватил гранатомет Синель из ее рук и тут же выстрелил, целясь в громаду, парившую далеко над поплавком; единственный снаряд полетел в нее (или, возможно, в крылатые фигуры, вылетавшие из нее как струйки дыма), и солдат испытующе глядел за его полетом, чтобы исправить прицел.

— Это Гаг! — прогромыхал хриплый голос из поплавка, медленно покачивавшегося наверху. — Здесь дев!

Второй снаряд, и Гагарка начал стрелять из карабина Кремня, стараясь попасть по крылатым труперам, которые летали и парили над ямой, стреляя из собственных карабинов.