Кальде Длинного Солнца

— Нет, я хочу рассказать вам. Есть много всего, что вы должны знать, как кальде, в том числе и это. Но ситуация далеко не такая простая, как вы, быть может, думаете. Что вы знаете о Хартии?

— Почти ничего, Ваше Святейшество. Мы изучали ее, когда я был мальчиком; наш учитель прочитал ее нам и ответил на наши вопросы. Кажется, мне было десять лет.

— Сейчас мы не изучаем ее, — заметила майтера Мрамор. — Много лет назад Хартию исключили из планов занятий.

— По моему приказу, — сказал им Квезаль. — Даже упоминать о ней было опасно. У нас во Дворце есть несколько экземпляров, и я много раз прочитал ее. Там не сказано, патера-кальде, что со смертью кальде должны быть проведены новые выборы, хотя вы, похоже, считаете именно так. На самом деле там говорится, что должность кальде — пожизненная, что он может назначить себе преемника, и что преемник должен быть выбран, если он умрет, никого не назначив. Понимаете трудность?

Шелк тревожно оглянулся, но поблизости не было никого, кто мог бы подслушать.

— Боюсь, не понимаю, Ваше Святейшество. Мне кажется все совершенно ясным.

— Там не сказано, что кальде должен объявить свой выбор. Если он хочет держать его в тайне, он может так и сделать. Причины достаточно очевидны, и мне, наверно, не нужно их объяснять.

Шелк кивнул:

— Насколько я понимаю, это может поставить их обоих в неудобное положение.

— И очень опасное, патера-кальде. Сторонники преемника могут убить кальде, а тот, кто надеялся сам стать кальде, может убить преемника. Когда прочитали волю последнего кальде, стало ясно, что он назначил преемника. Я помню точные слова: «Мой сын унаследует мое положение, хотя он и не является сыном моего тела». Что вы думаете об этом?

Шелк потер щеку.

— Он не назвал имя своего сына?

— Нет. Вы услышали полный текст. И я должен сказать, что кальде никогда не был женат. Насколько известно, у него не было сыновей.

— Я никогда не слышала об этом, Ваше Святейшество, — рискнула вмешаться майтера Мрамор. — Рассказал ли им сын о себе?

— Я, во всяком случае, об этом не слышал. Возможно, что он действительно рассказал и был втайне убит Лемуром или другим советником, хотя я в этом сомневаюсь. — Квезаль выбрал длинную кедровую щепку и поворошил ею гаснущий огонь. — Если бы они действительно его убили, я бы услышал об этом, к этому времени. И, скорее всего, значительно быстрее. Как вы понимаете, никакого публичного объявления сделано не было. В противном случае, самозванцы бросились бы в атаку и вызвали бы бесконечные потрясения. Аюнтамьенто искало в строжайшей тайне. Откровенно говоря, я сомневаюсь, что мальчик бы выжил, если бы они нашли его.

Шелк неохотно кивнул.

— Если бы это был «сын его тела», они могли бы использовать медицинские тесты. А в той ситуации у них осталась единственная надежда — найти записи. Опросили мониторы всех стекол, которые только смогли найти. Прочитали и перечитали старые документы, допросили знакомых и родственников кальде. Все напрасно. Должны были состояться выборы, и я несколько раз требовал их, опасаясь теофании Сциллы. Хотя, должен признаться, выборы были бы незаконными. Кальде назначил своего преемника. Просто его не нашли.

— Тогда у меня нет права на должность, даже если меня заставляют.

— Не думаю. Во-первых, все это было поколение назад. Даже если приемный сын существовал, он, скорее всего, умер. Во-вторых, Хартия написана богами. Этот документ выражает их волю на наше руководство, и ничего больше. Совершенно ясно, что они недовольны текущим состоянием дел и, как сказала майтера Мрамор, вы — единственная альтернатива.

Квезаль протянул священный нож майтере Мрамор.

— Я думаю, что мы должны идти, майтера. Ты можешь остаться. Пригляди за огнем, пока он не догорит. Потом унеси пепел в мантейон и выброси его, как обычно. Быть может, среди пепла ты увидишь кости или зубы. Не касайся их, или, в любом случае, отнесись к ним по-другому, чем к остальному пеплу.

Майтера Мрамор поклонилась.

— И, как обычно, почисти алтарь. Если найдешь людей, которые смогут помочь тебе, перенеси его в мантейон. Как и Священное Окно.

Она опять поклонилась:

— Патера уже приказал мне так и сделать, Ваше Святейшество.

— Прекрасно. Как я и сказал, ты хорошая благоразумная женщина, майтера. Я с радостью увидел, что, вернувшись в киновию, ты надела на себя чепец. Я даю тебе разрешение войти в дом авгура. Там, внизу, старая женщина. Я думаю, что она уже пришла в себя и может идти домой. Наверху, на одной из кроватей, лежит мальчик. Можешь оставить его там или перенести в вашу киновию — делай то, что найдешь более удобным. Пригляди, чтобы он не перенапрягался и пил много воды. Заставь его поесть, если сможешь. И приготовь для него немного мяса.

Квезаль повернулся к Шелку: