Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

Конец лета и начало осени в хозяйстве скотовода-кочевника — время напряженного труда. Заботы набегают одна на другую, каждая требует времени и сил, и ни одну нельзя отложить хотя бы на несколько дней. Именно в это время идет активное доение коров и изготовление молочных продуктов (вытапливание сливок и получение топленого масла, изготовление и просушивание на солнце разных сортов творога, мягкого пресного сыра и т. д. — все это делается и для каждодневного потребления, и заготавливается впрок). Коров доят 2–3 раза в день, сдоенное молоко тут же поступает в переработку.

Чуть позже начинается доение кобыл (их доят 6 раз в день) и изготовление кумыса; затем таврение лошадей, стрижка овец и изготовление войлока. Почти каждое из этих хозяйственных мероприятий сопровождалось календарно-хозяйственным найром

— праздником, проводившимся силами группы родственных семей и семей, проживавших в одной соседско-территориальной общине (хотайл), которые вели совместную кочевку и совместно же участвовали во всех хозяйственных работах, необходимых в кочевом хозяйстве. Сезонная приуроченность этих найров

(конец лета — начало осени), связь с хозяйственными работами скотовода позволяют, несмотря на некоторую растянутость во времени, выделить их в единый календарный обрядовый цикл.

Если следовать хронологическому порядку, то первым следует назвать найр по случаю начала дойки кобылиц и изготовления первого в текущем году кумыса (айргийн найр

). Обычно это падало на 5-й или 6-й месяц монгольского лунного календаря, однако зависело и от природно-климатической специфики. В год обильной и сочной травы лошади быстро набирали силу и вес, и доение кобылиц начиналось раньше. В засушливые годы, когда трава на пастбищах выгорает рано, с началом дойки не спешили, давали лошадям подольше погулять и подкормиться.

О кумысе и его роли в жизни кочевников написано немало. Еще в V в. до н. э. ему воздал должное Геродот, не раз писали о нем китайские хроники разных исторических эпох, его упоминают в своих трудах средневековые европейские путешественники, дипломаты и миссионеры: Плано Карпини, Гильом Рубрук, Марко Поло. С конца XVIII в. этим напитком заинтересовалась медицина, были открыты его антибиотические свойства, способность содействовать исцелению легочных и желудочно-кишечных заболеваний, восстанавливать силы организма после длительной депрессии и полуголодной зимы и весны [Кумыс, 1979, с. 66–84]. Все эти качества кумыса с глубокой древности известны кочевникам евразийских степей, на собственном многовековом опыте испытавшим его целебные силы, живительно действующие на все поколения — стариков, молодежь, детей. Особенно ценился первый кумыс, полученный сразу после начала доения кобылиц: он считался особенно густым, вкусным и качественным. Процесс изготовления кумыса продолжался непрерывно, пока не заканчивался сезон дойки кобылиц.

Помимо вкусовых, питательных и медицинских свойств, но несомненно благодаря им, а также благодаря своему «священному» белому цвету кумыс играл в жизни монголов важную ритуальную роль. Он был непременным компонентом угощений во время летних и осенних календарных праздников, а кое-где его умудрялись сохранить даже до Цагаан сара, т. е. до наступления весны. Наряду с молоком его считали символом счастья, носителем благодати. Именно в этом качестве он, прежде всего, ценился в различных ситуациях сакрального порядка.

Марко Поло упоминает о принадлежавшем лично Хубилаю табуне в десять тысяч кобылиц, «белых как снег, без всяких пятен». Молоко этих кобылиц имели право пить только члены императорского рода и те, кому члены этого рода воздавали особый почет и уважение. Ежегодно в 28-й день 7-го месяца по совету «звездочетов и идолопоклонников» великий хан «разливал молоко по земле и по воздуху», т. е. совершал жертвоприношения духам, охранявшим его самого, его подданных и подвластные ему земли [Марк Поло, 1955, с. 96]. К дню этого праздника кумыс запасали в больших, достаточно вместительных сосудах, специально предназначенных для церемоний такого рода.

Та же ритуальная церемония жертвоприношения Небу и Духам-хозяевам местности под названием жулаг (julaj) несколько раз упомянута в китайском источнике «Юаньши», однако там указаны иные сроки ее проведения: 9-й день 9-го лунного месяца 1247 г., 3-й день 4-го лунного месяца 1248 г., 5-й день 7-го лунного месяца 1337 г. и т. д. Сам ритуал наиболее обстоятельно описан в том разделе «Юаньши», который посвящен описанию обрядов. Там датой его проведения назван 24-й день 6-го лунного месяца. Каждый год в этот день император совершал жертвоприношение, называемое «Возлияние кобыльим молоком». Для ритуала требовалось девять животных (одна лошадь и восемь баранов), девять стрел, каждая из которых украшена лентами из разноцветного шелка, девять колосьев, завернутых в белую овечью шерсть, и три четные шкуры.